What do you think?
Rate this book
Воспоминания о войне
Рукопись этой книги более 30 лет пролежала в столе автора, который не предполагал ее публиковать. Попав прямо со школьной скамьи на самые кровавые участки Ленинградского и Волховского фронтов и дойдя вплоть до Берлина, он чудом остался жив. "Воспоминания о войне" - попытка освободиться от гнетущих воспоминаний. Читатель не найдет здесь ни бодрых, ура-патриотических описаний боев, ни легкого чтива. Рассказ выдержан в духе жесткой окопной правды.
Книга рассчитана на широкий круг читателей, интересующихся историей страны.
Книга рассчитана на широкий круг читателей, интересующихся историей страны.
244 pages, Hardcover
First published January 1, 2007
26 people are currently reading
738 people want to read
Ratings & Reviews
Friends & Following
Create a free account to discover what your friends think of this book!
Community Reviews
Displaying 1 - 30 of 89 reviews
November 30, 2025
Никулин влиза във втората световна война като ненавършил 18 години задъхващ се дистрофик от ленинградската блокада, и я приключва в Германия, навършил 22. Той има късмет - оцелява на първа огнева линия в артилерията и пехотата, като за негово щастие позицията му е радист, а не обикновен пехотинец или пехотен разузнавач, където животът на фронта трае едва няколко дни. Раняван е четирикратно, носител на няколко ордена.
Във войната Никулин се сблъсква не просто с касапницата, а с безхаберното и идиотското масово жертване на хиляди и милиони хора за ненужни и зле планирани военни операции. Със заградителните отряди, със СМЕРШ, с некадърността и некомпетентността на командването (особено в началото на военните действия), с подлостта, с жестокостта към своите. Жените, служещи в армията, са законна плячка първо на командирите си мъже, и чак после - на врага. А вълната от изнасилвания, която червената армия разгръща срещу германките, е извън всякаква ска̀ла на човечност и мълчаливо се одобрява от “началството”. На този фон мародерството е направо безобидно явление, а жестокото пиянство (което упражнява и самият Никулин) - просто медикамент.
Първата жертва на всяка война е истината. Следвоенните съветски мемоари са цензурирани и грижливо прочистени от всяка неудобна действителност и неизменно следват патетично-пропагандния тон “велик е нашият войник”. Войната е описвана в героично-романтични краски, а днес в Русия на 21 век всяко неудобно изказване за войната е криминализирано със специален закон и носи 5 години затвор. Този култ към мъртвите се е изродил в зловещ пропаганден театър на всички нива, нямащ нищо общо с истината.
Истината, споделена от Никулин, е отлежавала над 30 години в чекмеджето му - в СССР тя не може да се публикува и би докарала единствено присъда и лагер. Публикуването през 2007 г. е тихо и незабележимо, ново издание няма да има. Истината е неудобна и никога не е “чиста”. Във войната почтени хора, и въобще “хора” не остават - включително самият Никулин. Оцеляват - подобно на концлагеристите - най-“пригодните”. Сред тях мръсниците, страхливците и нагаждачите на топло в тила и щаба са болшинството. Те са и автори на изобилстващи “мемоари”. Останалите живи мълчат или тихо се пропиват.
Задължителна за четене. Но скоро в Русия май ще е от книгите за горене.
П.П. Майсторски превод на Денис Коробко и отлично оформление на “Жанет-45”.
——————————————————————————————
🩸”Но най-подла роля ще изиграят вестникарите. На войната те правеха капитала си от трупове, хранеха се с мърша. Седяха в тила, не отговаряха за нищо и си пишеха статиите - лозунги с розова водичка. А след войната взеха да издават книги, в които изкривяваха всичко, всичко оправдаваха, като напълно забравяха подлостта, мерзостта и малоумието, които бяха в основата на фронтовия живот.
🩸”Вместо честно да изяснят причините за недъзите, да се научат на нещо, за да не се повтаря случилото се отново, те замазаха и лакираха всичко. По този начин уроците, дадени от войната, останаха напразни. Ако започне нова война, няма ли всичко да тръгне постарому? Разпад, хаос, обичайният руски бардак? И отново планини от трупове!”
🩸“И се получи нацизъм наобратно.”
🩸"Повечето военни мемоари възхваляват самата идея за войната и така създават предпоставки за нови военни проекти."
🩸"Всичко се случва на самотек, по интуиция, с маса, с количество."
🩸"Горките, горките руски мьже! Те се озоваха между камъните на историческата мелница, между два геноцида."
🩸”Националните традиции се оказват по-силни от разума, по-силни от волята и добрите пожелания на отделни светли умове."
🩸“Да го кажем по-точно. Съществуващите мемориали не са паметници на загиналите, а овеществената в бетон концепция за непобедимостта на нашия строй. Нашата победа във войната е превърната в политически капитал, който трябва да укрепва и оправдава съществуващото в страната положение на нещата. Жертвите противоречат на официалната трактовка на победата. Войната трябва да се изобразява в мажорни тонове. Урра! Победа! А загубите - те не са важни! Победителите не ги съдят.”
🩸“Никакви паметници и мемориали не са способни да предадат грандиозността на военните загуби, да увековечат подобаващо мириадите безсмислени жертви. Най-добрата памет за тях - това е истината за войната, правдивият разказ за онова, косто се е случвало, отварянето на архивите, публикуването на имената на онези, които са оттоворни за безобразията.”
🩸“Войната е най-мръсното и отвратително проявление на човешката дейност, вдигащо от дълбините на подсъзнанието ни всичко най-долно. На война за убийството на човек получаваме награда, а не наказание. Можем и сме длъжни безнаказано да рушим ценностите, създавани от човечеството с векове, да горим, да колим, да взривяваме. Войната превръща човека в злобно животно и убива, убива...”
🩸“Най-страшното е, че хората не могат да живеят без война. Завършвайки една, те тутакси започват да готвят следващата. Човечеството с векове е седяло върху буре с барут, а сега се е преместило върху атомна бомба.”
March 30, 2015
There are many good and great books about the Second World War written by German soldiers and junior officers, describing misery and horror of the war. The Russian side of the war, is mainly presented by soviet generals and field marshals, whose work is more suited to be placed on the shelves called “Alternative History” or even “Alternative Reality”, rather than “Memoirs”, “History” or “Biography”. This book is very different. The author was an ordinary soviet soldier, who despite the fact that the life expectancy of the foot soldier was only a few days, miraculously survived four years of war, in a frontline infantry. The reader is not going to find in the book, glorious and heroic Russian soldiers saving the world from Nazism. Instead, the book will tell you about misery, death, cold, suffering, and horror. It is not an easy book to read, but I highly recommend people to do so.
May 19, 2017
Великолепная и жуткая вещь. Что-то вроде "Иди и смотри" Элема Климова. Яркие фантасмагорические и страшные картины, боль автора очень чувствуется. Конечно, описанное здесь далеко от красивых картинок с освобождающим Европу солдатом, которому дарят цветы, но зато правда. Это ценно. Описываемые неприятные эпизоды, касающиеся женщин - причем как немецких, что еще как-то можно понять, так и русских (склонение к сожительству с начальством, проч), повторяются у многих авторов. Война - это мерзость.
December 3, 2021
До глубины души удивлена, как мало людей знают и читали эту книгу! Она по всем критериям должна присутствовать на столах старшеклассников, как справедливый, ничем не заменимый источник информации о войне, как практическое пособие, о чем нам всем следует позаботиться еще вчера.
May 9, 2022
Лучшее, что я могла прочитать именно в этом году, именно 9-го мая.
Жаль всё-таки, что Николаю Никулину не удалось встретиться с моим любимым писателем - Виктором Астафьевым. Их объединяет и жизненный опыт, и отношение к войне, и смелость в высказывании позиции. Два удивительных человека, два современника, чудом выжившие в страшной войне.
Жаль всё-таки, что Николаю Никулину не удалось встретиться с моим любимым писателем - Виктором Астафьевым. Их объединяет и жизненный опыт, и отношение к войне, и смелость в высказывании позиции. Два удивительных человека, два современника, чудом выжившие в страшной войне.
April 22, 2014
Переворачивает все предоставления о Великой отечественной войне
July 20, 2023
Šādām grāmatās būtībā * nevajadzētu likt, jo šī jau ir reāla cilvēka reālu atmiņu grāmata.. izlasīju pēc viena ukraiņu blogera ieteikuma. Jā, tāds reāli bija/ir karš un vēl baisāks, jo nešaubos, ka autors (kā arī pats saka) šo to noklusē. Kāpēc rakstu - karš bija/ir, ja grāmata ir par 2.pasaules karu? Jo ir sajūta, ka tieši tā tas notiek arī šobrīd Ukrainā. Orki ir mazliet uztjūnētāki, vairāk ieroču, mazāk saprāta. Bet karošanas stils.. Lasiet paši. Tikai daži citāti:
"Varētu uzskatīt, ka tābija krievu nācijas savdabīga selekcija - bumba ar laika degli: tā sprāgs pēc vairākām paaudzēm, kad 21. vai 22. gadsimtā lielinieku izveidotā padibeņu masa radīs sev līdzīgos".
"Te parādījās mūsu nacionālā iezīme: visu darīt maksimāli slikti ar maksimāli lielāko resursu iztērēšanu".
"Daudzu gadu politiskie aresti, soda nometnes, kolektivizācija, bads ne tikai iznīcināja cilvēku miljonus, bet arī nogalināja ticību labestībai, žēlsirdībai un taisnigumam. No tās pašas operas ir arī cietsirdība pret savu tautu kara laikā un mijoniem upuru. Kā var cienīt savus bojā gājušos tauta, kuras nacionālais varonis ir Pavļiks Morozovs?".
"Varētu uzskatīt, ka tābija krievu nācijas savdabīga selekcija - bumba ar laika degli: tā sprāgs pēc vairākām paaudzēm, kad 21. vai 22. gadsimtā lielinieku izveidotā padibeņu masa radīs sev līdzīgos".
"Te parādījās mūsu nacionālā iezīme: visu darīt maksimāli slikti ar maksimāli lielāko resursu iztērēšanu".
"Daudzu gadu politiskie aresti, soda nometnes, kolektivizācija, bads ne tikai iznīcināja cilvēku miljonus, bet arī nogalināja ticību labestībai, žēlsirdībai un taisnigumam. No tās pašas operas ir arī cietsirdība pret savu tautu kara laikā un mijoniem upuru. Kā var cienīt savus bojā gājušos tauta, kuras nacionālais varonis ir Pavļiks Morozovs?".
April 26, 2022
Title: War Memoirs
Author: Nikolaj Nikulin
Publication year: 2017/2021
Publisher: AST ( Издательство ACT), Moscow
In the language that still rings with anger, Nikolaj Nikulin describes 1941-1945, the years when he fought in the Red Army against the Third Reich.
Right out of school in Leningrad (today's Sankt-Petersburg), 17-year-old Nikolaj Nikulin was drafted into the army, initially as a radio communicator, due to his poor heart condition. After the brief preparations, he was sent to the front into the artillery unit: the army needed soldiers more than radiomen. The villainy of the war hid not in the actual fighting but corruption, recklessness, and the misunderstandings of the situation on the ground by high officials. The author summarizes the Russian army's aim as follows (the translation is mine):
'At the beginning of the war, the Germans pierced our territories as a red-hot knife pierces butter. There was no other way to stop them but to wash the knife's blade with blood. It started to rust gradually and became blunt and moved slower and slower. And the blood flowed and flowed. The Leningrad defenders perished that way. Two hundred thousand, the best of the city. But the knife stopped. It was still sharp, and it was almost impossible to turn it backward. And the blood flowed and flowed during 1942, slowly rusting this deadly blade. That's how our victory was achieved.'
In the simple language, often employing fragmented sentences to describe an ugly scene, the author portrayed his long way to Berlin: the mud, the meaninglessness of life and death, the blind luck, and the spite of the Russians who took revenge on German civilians. The chapters about the postwar years focus on the distorted image that has been purposely created by survivors, many of whom spent the war in the safe job positions in the rear. The author bitterly describes how the small places like Pogostye, a railway station in the Leningradskaya oblast, were forgotten because they fully showed the authorities' miscalculations.
According to the author, Russians defeated the Nazis by their multitude, not by genial tactical decisions or patriotism.
After I ordered the book, I read a Russian squelcher that analyzed the book's shortcomings point by point. The article's author gave examples of factual mistakes in the dates of operations and names of military units. I don't know the history of WWII too well to judge the book's historical accuracy, but I feel compelled to mention that the book may contain errors. After all, we are dealing with recollections of an ordinary soldier whose viewpoint was limited by personal experience.
I recommend the book to the people who want to see the ugly side of the war. Any side, aggressor or a defender, desensitizes more and more with every passing day of the conflict. We should read books like Nikulin's memoir to not degrade into blindfolded nationalism.
Author: Nikolaj Nikulin
Publication year: 2017/2021
Publisher: AST ( Издательство ACT), Moscow
In the language that still rings with anger, Nikolaj Nikulin describes 1941-1945, the years when he fought in the Red Army against the Third Reich.
Right out of school in Leningrad (today's Sankt-Petersburg), 17-year-old Nikolaj Nikulin was drafted into the army, initially as a radio communicator, due to his poor heart condition. After the brief preparations, he was sent to the front into the artillery unit: the army needed soldiers more than radiomen. The villainy of the war hid not in the actual fighting but corruption, recklessness, and the misunderstandings of the situation on the ground by high officials. The author summarizes the Russian army's aim as follows (the translation is mine):
'At the beginning of the war, the Germans pierced our territories as a red-hot knife pierces butter. There was no other way to stop them but to wash the knife's blade with blood. It started to rust gradually and became blunt and moved slower and slower. And the blood flowed and flowed. The Leningrad defenders perished that way. Two hundred thousand, the best of the city. But the knife stopped. It was still sharp, and it was almost impossible to turn it backward. And the blood flowed and flowed during 1942, slowly rusting this deadly blade. That's how our victory was achieved.'
In the simple language, often employing fragmented sentences to describe an ugly scene, the author portrayed his long way to Berlin: the mud, the meaninglessness of life and death, the blind luck, and the spite of the Russians who took revenge on German civilians. The chapters about the postwar years focus on the distorted image that has been purposely created by survivors, many of whom spent the war in the safe job positions in the rear. The author bitterly describes how the small places like Pogostye, a railway station in the Leningradskaya oblast, were forgotten because they fully showed the authorities' miscalculations.
According to the author, Russians defeated the Nazis by their multitude, not by genial tactical decisions or patriotism.
After I ordered the book, I read a Russian squelcher that analyzed the book's shortcomings point by point. The article's author gave examples of factual mistakes in the dates of operations and names of military units. I don't know the history of WWII too well to judge the book's historical accuracy, but I feel compelled to mention that the book may contain errors. After all, we are dealing with recollections of an ordinary soldier whose viewpoint was limited by personal experience.
I recommend the book to the people who want to see the ugly side of the war. Any side, aggressor or a defender, desensitizes more and more with every passing day of the conflict. We should read books like Nikulin's memoir to not degrade into blindfolded nationalism.
May 8, 2020
В книге описаны все те вещи, из-за которых настоящие фронтовики не хотят рассказывать о войне. Там все то, что мы наблюдаем в России почти на любом месте. Круговое раздолбайство, пьянство, коррупция, сватовство, воровство, безграмотность. Только на войне в самом низу безропотные люди расплачиваются за все это не только нищетой, как в мирное время, но здоровьем и жизнью. И я всему описанному охотно верю, хоть настоящей войны я не видел, но достаточно быть просто повнимательнее к окружающей действительности, чтобы подметить все описанное вокруг. Я в свое время изрядно поскакал по городам и работам России, и наблюдая на то, как все устроено изнутри, частенько задавался вопросом, как вообще все держится, почему еще есть вода в кране, дома не падают и по дорогам кое-как ездить можно. Пришел к выводу, что есть небольшой процент людей, которые просто постоянно совершают тихие подвиги, себе ничего не берут, да еще молча убирают за другими и работают на 1000%. Частично автор книги тоже об этом говорит. С одной стороны прекрасно, что такие люди есть, но с другой стороны, иногда я думаю, что из-за них в том числе и держится эта гнилая система, если бы не подвиги, должна была давным давно развалиться и эволюционировать во что-то более достойное.
Книгу однозначно рекомендую к прочтению, чтобы напомнить себе еще раз важные вещи. Плюс вторая часть книги там немного напоминает похождения Швейка, с нашим любимым черным юморком.
А так как мой мозг постоянно глубоко погружен в воспитание детей, то и тут зацепился. Казалось бы, как связаны воспитание детей и воспоминания о войне? Мне кажется, это очевидно из следующей цитаты:
"Почему же шли на смерть, хотя ясно понимали ее неизбежность? Почему же шли, хотя и не хотели? Шли, не просто страшась смерти, а охваченные ужасом, и все же шли! Раздумывать и обосновывать свои поступки тогда не приходилось. Было не до того. Просто вставали и шли, потому что НАДО! Вежливо выслушивали напутствие политруков – малограмотное переложение дубовых и пустых газетных передовиц – и шли. Вовсе не воодушевленные какими-то идеями или лозунгами, а потому, что НАДО. Так, видимо, ходили умирать и предки наши на Куликовом поле либо под Бородином. Вряд ли размышляли они об исторических перспективах и величии нашего народа…"
Как часто мы говорим своему ребенку, надо идти в сад, потому что надо, умываться, чистить зубы и т.п... Частично отсюда корни и растут. Круговая порука, нам тоже говорили про такое слово "НАДО", и мы невольно на детей перекладываем, наверное еще с крепостных крестьян оставшееся. Но сейчас уже другое время. Общайтесь с детьми! Объясняете всё! Отвечайте на все вопросы, благо в наше время большинство вопросов можно гуглить и даже смотреть в ютубе. Не знаете ответа сами? Отвлекитесь, поищите ответ, так дети помогут и нам стать осознанными, а не делать что-то, потому что "НАДО".
Книгу однозначно рекомендую к прочтению, чтобы напомнить себе еще раз важные вещи. Плюс вторая часть книги там немного напоминает похождения Швейка, с нашим любимым черным юморком.
А так как мой мозг постоянно глубоко погружен в воспитание детей, то и тут зацепился. Казалось бы, как связаны воспитание детей и воспоминания о войне? Мне кажется, это очевидно из следующей цитаты:
"Почему же шли на смерть, хотя ясно понимали ее неизбежность? Почему же шли, хотя и не хотели? Шли, не просто страшась смерти, а охваченные ужасом, и все же шли! Раздумывать и обосновывать свои поступки тогда не приходилось. Было не до того. Просто вставали и шли, потому что НАДО! Вежливо выслушивали напутствие политруков – малограмотное переложение дубовых и пустых газетных передовиц – и шли. Вовсе не воодушевленные какими-то идеями или лозунгами, а потому, что НАДО. Так, видимо, ходили умирать и предки наши на Куликовом поле либо под Бородином. Вряд ли размышляли они об исторических перспективах и величии нашего народа…"
Как часто мы говорим своему ребенку, надо идти в сад, потому что надо, умываться, чистить зубы и т.п... Частично отсюда корни и растут. Круговая порука, нам тоже говорили про такое слово "НАДО", и мы невольно на детей перекладываем, наверное еще с крепостных крестьян оставшееся. Но сейчас уже другое время. Общайтесь с детьми! Объясняете всё! Отвечайте на все вопросы, благо в наше время большинство вопросов можно гуглить и даже смотреть в ютубе. Не знаете ответа сами? Отвлекитесь, поищите ответ, так дети помогут и нам стать осознанными, а не делать что-то, потому что "НАДО".
April 14, 2022
Книга, которая может полностью перевернуть представление о Великой Отечественной войне. Мы привыкли видеть эту войну как пример тяжелой и героической победы, главную гордость России, на которой почти целиком основывается современная идеология российского государства. И на Солнце есть пятна, конечно, но они все равно не могут затмить величие победы.
Книга Николая Никулина - серия воспоминаний и баек о войне, написанная от лица простого артиллериста спустя 30 лет после победы. Она не оставляет от прилизанной картинки камня на камне. На первый план выходит не героизм, а жестокость войны, тупость и беспощадность командования, которое представляется подлее и злее врагов. После прочтения "Воспоминаний" становятся намного понятнее причины столь невероятных потерь Красной армии. Идиотизм генералов, полковников и майоров в сочетании с готовностью взять под козырек и безразличием к чужим жизням дают кровавую баню, в которой вообще-то довольно мало героического. Вместе со вступлением армии на территорию Германии появляются и другие эпизоды, посвященные "общению" советских солдат с местным населением - их может быть трудно читать.
Может быть, если бы каждый житель России прочел эту книгу, мы бы не оказались в том аду, в котором пребываем сейчас. Вместе с тем довольно странно, что ее еще не успели запретить.
Книга Николая Никулина - серия воспоминаний и баек о войне, написанная от лица простого артиллериста спустя 30 лет после победы. Она не оставляет от прилизанной картинки камня на камне. На первый план выходит не героизм, а жестокость войны, тупость и беспощадность командования, которое представляется подлее и злее врагов. После прочтения "Воспоминаний" становятся намного понятнее причины столь невероятных потерь Красной армии. Идиотизм генералов, полковников и майоров в сочетании с готовностью взять под козырек и безразличием к чужим жизням дают кровавую баню, в которой вообще-то довольно мало героического. Вместе со вступлением армии на территорию Германии появляются и другие эпизоды, посвященные "общению" советских солдат с местным населением - их может быть трудно читать.
Может быть, если бы каждый житель России прочел эту книгу, мы бы не оказались в том аду, в котором пребываем сейчас. Вместе с тем довольно странно, что ее еще не успели запретить.
May 16, 2018
Последние годы появилась личная немного банальная традиция - в районе дня победы читать о войне (фронтовую прозу/мемуары/и.т.д.) В этом году прочитал мемуары Николая Никулина - истроика, сотрудника эрмитажа попавшего в 17 лет в самое пекло на Ленинградском фронте - на станцию Погостье . Одна из лучших книг о войне которых я пока прочитал. Никулин вообще не собирался публиковать мемуары, писал для себя чтобы справится с собственной травмой, потому Не претендует на обьективность, на "полную картину", просто описывает тот ад через который прошел. Это очень редкий взгляд на войну, человека с передовой ибо (как описывает Никулин) 90% их погибали в каждой атаке, сам автор остался жив только благодоря четырем "удачным" относительно легким ранам. Книга написанна простым языком, читается легко, откладывается на долго (последний раз такие впечатления были от прозы Шаламова). Слишком впечатлительным читать не советую - но остальным рекоммендую.
June 10, 2019
Stroj na maso, jatka, šílenost války, nemohoucnost obyčejného vojáka. O tom, jaká zvěrstva dělalo sovětské velení svým vlastním lidem se psalo celkem málo. Tahle kniha velmi drsně a reálně popisuje, co se dělo na ruské frontě. Velmi dobře to popsal Tymothy Snyder ve svých Krvavých zemích. Nikulinin je ale skvělý vypravěč. Němci měli lepší vybavení, lepší postavení a obrovské válečné zkušenosti. Rusové posílali své lidi na frontu jako do mlýnku na maso. Zpověď pamětníka, který když viděl zpětně po třiceti letech, jak měli Němci postavené svoje linie, tak jen kroutil hlavou nad tím, že útočení na kulometná hnízda čelně bez pušky je naprostý nesmysl a vedení to muselo vědět. Takto umíralo statisíce lidí. Nesmyslně. Nejsmutnější je to, že si Sovětský svaz nevážil člověka a lidství jako takového. Nejhorší by bylo, kdyby se ta neúcta k lidství ještě někdy zopakovala. Možné to je.
December 29, 2015
Книга набита рассказами типа "а вот мне рассказывали" и "одна бабка сказала. Из собственных воспоминаний автор выбирает самое грязное, самое мерзкое. Чернуха, гнилые трупы, разлагающееся мясо, оторванные конечности, сцены изнасилований и т.д. - на каждой странице. Чернуха и домыслы перемежаются бедной критикой социалистического строя в целом, и, похоже, именно эта ненависть автора и стала главной причиной написания этой книги. В ней ни одного светлого, позитивного момента. Автора окружают исключительно сволочи, подонки, воры и мерзавцы. Других людей в его мире нет. Автор ненавидит русских солдат, называя их во всей книге "иванами" с маленькой буквы. Литературных достоинств у книги никаких - язык слабый, изложение бессвязное.
Книга для любителей поесть говна.
Книга для любителей поесть говна.
May 22, 2013
Written exclusively for “The Next Republic”, a blog on Ukrainian nationalism.
The book “Memories of the War” by Nikolai Nikulin is not currently available in English translation, nor any other, and even the only Russian edition was as small as 1000 pieces, but it is definitely worth translation into all European languages and reading by all who are interested in history of World War II. It contradicts the official Russian (i.e Soviet) point of view on “the Great Victory”, and uncovers the real face of Stalin's command methods and war politics.
How can a victory be called “Great”, when it was won with absurdly large number of casualties, by talentless command, by neglect of human lives, dignity and morale? A victory that strengthened the walls of “prison of nations” and partially legitimized this empire of evil in eyes of civilized world. A victory that still justifies the satanic regime in eyes of its former victims and their descendants.
Fortunately, we are not the only who ask these questions. We have a priceless opportunity to learn a point of view on “The Great Patriotic War” contradicting the official one, and from the first hands of Russian veteran of the German-Soviet war Nikolai Nikulin, who third of his life have written his memories of war, not for a human eye, then third of his life kept these in secret in fear of serious consequences, and only in his sunset years he dare to publish his writings in the book “Memories of the War”.
The author's war began at Pogostye station, the name of which have strangely set the pace of the outcome of battles at that location (Russian pogost — a graveyard). The earth was covered with corpses of Russian soldiers, a layer for each season of battles. Remnants of unknown soldiers are being dug up there until now. The cause of this, so of lightning-fast retreat of Red Army at the beginning of war, so of millions of casualties during it, was professional ignorance, laziness and immorality of Bolshevik commanders. But Nikulin goes further into history to find out that Bolsheviks are not the root of evil. It is specifically Russian strategy of war: people are the cheapest resource, so they should not be spared. It was that way with Ivan the Terrible, Suvorov, Budyonny, and each time such a horrible wasting gave them fame of a wise warlord.
The author mentions whether a legend or a true story about German machine gunners losing mental balance because of the endless stream of Russian infantry rushing directly on their bullets at Pogostye. And also an accordant episode told decades later by a German officer veteran: Russian infantry was commanded a frontal attack on fortified positions, but when remaining soldiers were demoralized by climbing a wall of their comrades' bodies and started to retreat, they were met by machine gun fire from their own trenches. Such episodes evoked a stable feeling of disgust in civilized Germans. And long after the war was ended, the German officer couldn't get rid of this disgust, that made him treat his Russian interlocutor with restraint and supremacy, and trying to minimize the communication with him.
Computer game Starcraft, a popular cybersport, has a race of Zerg, battle units of which are the cheapets, the most rapidly renewable, but in the same time the weakest ones. The game gave the world a term “Zerg rush tactics”, which means suppression of enemy forces by a large number of not very effective units. Russians have winged words for this, too: “shapkami zakidaem” (“we can bury the foe under our hats”) and “mi za tsenoy nye postoim!” (“no price is too high for us!”). So these Zergs are digusting too — a crazy mix of insects, fungi and reptiles. There was no xenomorphs in Red Army infantry, but tactics and the way of treating human lives accepted by its commanders were causing terror and disgust, creating a picture of a flood of mutant insects or zombies with no trace of anything humane left. So do not blame German veterans for not wanting to accept friendly hugs of their former foes.
Pre-war life in Soviet Union was aimed at natural selection of dregs of society. The war removed all restraints from this process. When officers in the rear were overeating “Lend-Lease” stew and sending hundreds of soldiers to certain death, those at the forefront were slurping gruel, wearing castoffs and not having a bath for weeks. They were doomed to die, so why bother?.. Not the officers and commissars, no! They have to be saved, so they could tell their truth about the Great Victory and the glorious Red Army later.
Or this:
These words were confirmed at veteran meetings the author attended later and also described in his book, as well as some other aspects of postwar period. So when you meet a Soviet veteran, be sure to ask him how did he manage to survive this war.
The author does not support a pompous celebration of the Victory Day, which in his opinion should be made into a day of mourning, and instead of gigantic monuments of “women with swords” they should organize burial sites and war cemeteries. And he, like no other, can claim so, because he can not be accused in disrespect for the dead, the remembrance of which requires all this glitter, according to the officials. But if someone would still accuse the author of memories in sacrilege against the Great Victory, it would be very symbolic, because the myth was created not for the veterans and victims, but as excuse to the very existence of this cancerous tumor, Soviet Union. And now it is used as one of the main tools by red revanchists.
The veteran also mentions atrocities, now undeniable, of so-called liberators on their way to Berlin. Rapes, murders, plunders… He was shocked by what he witnessed, but having a sentiment for an “regular Russian moujik”, who allegedly is very sensitive, gentle and vunlerable to injustice, the author tries to justify such behavior by the fact that Germans did the same, and besides that, these actions were approved “from above”.
Nikulin repeatedly emphasizes absurdity and vileness of the war itself, it is disgusting, he states, from any point of view. But here we have an inconsistency. Because conditions for the warring parties could differ as on everyday, down to Earth level — for example German soldiers took shower after battles and ate same food as their generals, while Soviet men of war, unwashed and undernourished, were robbed by their own commanders — so on ideological level — war can be a noble cause, if it is a rebel war for one's nation. Remember liberation struggle of Ukrainians in 20th century. Was there a single veteran of UPA or earlier insurgent formations who complained that their war was vain and meaningless?
What was meaningless is to fight and die for so-called “motherland”, for GULAG and the nomenklatura. But it's fair to note, that the author doesn't begrudge “Nazi collaborators” and “traitors” in his book. He does not touch this matter at all, only once mentioning Estonians, who “shoot us in the back”. Maybe, he could not find a good reasoning for himself, why he too didn't shoot in the back of commissars, officers and barrier troops. Wasn't it obvious, what awaits him after a victory won at such price? If two generations of last honest people will be wiped out by this “natural selection”? Why the war and weapons in hands was not seen as a chance to change the political situation? But let us not blame the author, because his contribution to restoration of historical truth is priceless. And besides, he stresses that his memories were not meant to be published, so all unsaid can be blamed on incompleteness of the book.
This book is a must-have, especially in paper form, so you could give it to friends, parents, older relatives. But it was published by ridiculously small number of 1000 pieces, so now we shall heat up interest in it, publicize and create demand, so that next editions were much bigger.
As a bonus, here is a passage, in which a special guest star, Marshal Gregory Zhukov, appears on stage:
The book “Memories of the War” by Nikolai Nikulin is not currently available in English translation, nor any other, and even the only Russian edition was as small as 1000 pieces, but it is definitely worth translation into all European languages and reading by all who are interested in history of World War II. It contradicts the official Russian (i.e Soviet) point of view on “the Great Victory”, and uncovers the real face of Stalin's command methods and war politics.
How can a victory be called “Great”, when it was won with absurdly large number of casualties, by talentless command, by neglect of human lives, dignity and morale? A victory that strengthened the walls of “prison of nations” and partially legitimized this empire of evil in eyes of civilized world. A victory that still justifies the satanic regime in eyes of its former victims and their descendants.
Fortunately, we are not the only who ask these questions. We have a priceless opportunity to learn a point of view on “The Great Patriotic War” contradicting the official one, and from the first hands of Russian veteran of the German-Soviet war Nikolai Nikulin, who third of his life have written his memories of war, not for a human eye, then third of his life kept these in secret in fear of serious consequences, and only in his sunset years he dare to publish his writings in the book “Memories of the War”.
The author's war began at Pogostye station, the name of which have strangely set the pace of the outcome of battles at that location (Russian pogost — a graveyard). The earth was covered with corpses of Russian soldiers, a layer for each season of battles. Remnants of unknown soldiers are being dug up there until now. The cause of this, so of lightning-fast retreat of Red Army at the beginning of war, so of millions of casualties during it, was professional ignorance, laziness and immorality of Bolshevik commanders. But Nikulin goes further into history to find out that Bolsheviks are not the root of evil. It is specifically Russian strategy of war: people are the cheapest resource, so they should not be spared. It was that way with Ivan the Terrible, Suvorov, Budyonny, and each time such a horrible wasting gave them fame of a wise warlord.
The author mentions whether a legend or a true story about German machine gunners losing mental balance because of the endless stream of Russian infantry rushing directly on their bullets at Pogostye. And also an accordant episode told decades later by a German officer veteran: Russian infantry was commanded a frontal attack on fortified positions, but when remaining soldiers were demoralized by climbing a wall of their comrades' bodies and started to retreat, they were met by machine gun fire from their own trenches. Such episodes evoked a stable feeling of disgust in civilized Germans. And long after the war was ended, the German officer couldn't get rid of this disgust, that made him treat his Russian interlocutor with restraint and supremacy, and trying to minimize the communication with him.
Computer game Starcraft, a popular cybersport, has a race of Zerg, battle units of which are the cheapets, the most rapidly renewable, but in the same time the weakest ones. The game gave the world a term “Zerg rush tactics”, which means suppression of enemy forces by a large number of not very effective units. Russians have winged words for this, too: “shapkami zakidaem” (“we can bury the foe under our hats”) and “mi za tsenoy nye postoim!” (“no price is too high for us!”). So these Zergs are digusting too — a crazy mix of insects, fungi and reptiles. There was no xenomorphs in Red Army infantry, but tactics and the way of treating human lives accepted by its commanders were causing terror and disgust, creating a picture of a flood of mutant insects or zombies with no trace of anything humane left. So do not blame German veterans for not wanting to accept friendly hugs of their former foes.
Pre-war life in Soviet Union was aimed at natural selection of dregs of society. The war removed all restraints from this process. When officers in the rear were overeating “Lend-Lease” stew and sending hundreds of soldiers to certain death, those at the forefront were slurping gruel, wearing castoffs and not having a bath for weeks. They were doomed to die, so why bother?.. Not the officers and commissars, no! They have to be saved, so they could tell their truth about the Great Victory and the glorious Red Army later.
«On the front line, there was no battle cry “For the Motherland! For Stalin!”, as they write in books. Only husky howling and thick dirty swearing until bullets shut up the screaming throats. Who cares about Stalin when death is near? So why now, in the sixties, again appeared the myth of victory won thanks to Stalin, under Stalin's banner? I have no doubts about that. Those who won this victory either died on the battlefield or became drunkards, crushed by postwar hardships. Those still alive are silent, broken. The power is held and strength is maintained by the others, who whipped people into camps and meaningless bloody attacks during the war. They acted in the name of Stalin, they still yell about it. There was no “For Stalin!” on the front line. Commissars tried to hammer this into our heads, but during the attacks there were no commissars. It all came later…»
Or this:
«There is a striking difference between the front line, where the blood is shed, amidst suffering and death, where one can't raise his head because of bullets and shards, amidst unbearable work, heat in summer, frost in winter, where one can't simply live, — and the rears. The rear is a completely different world. Here are the commanders, headquarters, heavy cannons, field hospitals. Shells and bombs seldom reach here. Wounded and killed are rarity here. A resort, not war! Those on the front line are deadmen. They are doomed. The only rescue for them is a wounding. People in the rear will survive if they only will not be transferred when the advancing ranks exhaust. They will stay alive, return home and eventually become a basis for veteran organizations. They will grow their bellies, lose their hair, decorate their chests with commemorative medals and will tell how heroic they fought, how they defeated Hitler. And themselves will believe in it! It will be they who bury the bright memory of those who perished and who really fought.They will present the war of which they do not know much in romantic aura. How good all was, how beautiful! What great heroes we are! And the fact that the war is horror, hunger, meanness, meanness and meanness, will recede into the background. The real front line soldiers, of whom will remain one and a half wacky, spoiled men, will keep their mouths shut. And commanders, who will also largely stay alive, will stuck in quarrels: who fought well, who not, “they supposed to listen to me!”»
These words were confirmed at veteran meetings the author attended later and also described in his book, as well as some other aspects of postwar period. So when you meet a Soviet veteran, be sure to ask him how did he manage to survive this war.
The author does not support a pompous celebration of the Victory Day, which in his opinion should be made into a day of mourning, and instead of gigantic monuments of “women with swords” they should organize burial sites and war cemeteries. And he, like no other, can claim so, because he can not be accused in disrespect for the dead, the remembrance of which requires all this glitter, according to the officials. But if someone would still accuse the author of memories in sacrilege against the Great Victory, it would be very symbolic, because the myth was created not for the veterans and victims, but as excuse to the very existence of this cancerous tumor, Soviet Union. And now it is used as one of the main tools by red revanchists.
«Our victory in this war was turned into a political capital, designed to strengthen and justify current political situation in our country. Casualties contradict the official interpretation of victory. The war has to be portrayed in a sublimed way. Hurray! Victory! The losses, they are not essential! Everybody loves a winner.»
The veteran also mentions atrocities, now undeniable, of so-called liberators on their way to Berlin. Rapes, murders, plunders… He was shocked by what he witnessed, but having a sentiment for an “regular Russian moujik”, who allegedly is very sensitive, gentle and vunlerable to injustice, the author tries to justify such behavior by the fact that Germans did the same, and besides that, these actions were approved “from above”.
Nikulin repeatedly emphasizes absurdity and vileness of the war itself, it is disgusting, he states, from any point of view. But here we have an inconsistency. Because conditions for the warring parties could differ as on everyday, down to Earth level — for example German soldiers took shower after battles and ate same food as their generals, while Soviet men of war, unwashed and undernourished, were robbed by their own commanders — so on ideological level — war can be a noble cause, if it is a rebel war for one's nation. Remember liberation struggle of Ukrainians in 20th century. Was there a single veteran of UPA or earlier insurgent formations who complained that their war was vain and meaningless?
What was meaningless is to fight and die for so-called “motherland”, for GULAG and the nomenklatura. But it's fair to note, that the author doesn't begrudge “Nazi collaborators” and “traitors” in his book. He does not touch this matter at all, only once mentioning Estonians, who “shoot us in the back”. Maybe, he could not find a good reasoning for himself, why he too didn't shoot in the back of commissars, officers and barrier troops. Wasn't it obvious, what awaits him after a victory won at such price? If two generations of last honest people will be wiped out by this “natural selection”? Why the war and weapons in hands was not seen as a chance to change the political situation? But let us not blame the author, because his contribution to restoration of historical truth is priceless. And besides, he stresses that his memories were not meant to be published, so all unsaid can be blamed on incompleteness of the book.
This book is a must-have, especially in paper form, so you could give it to friends, parents, older relatives. But it was published by ridiculously small number of 1000 pieces, so now we shall heat up interest in it, publicize and create demand, so that next editions were much bigger.
As a bonus, here is a passage, in which a special guest star, Marshal Gregory Zhukov, appears on stage:
«Suddenly the continuous rhythm of road traffic started to break, highway was cleared, vehicles froze on the roadside and we saw something new — a cavalcade of trucks with guards, armed motorcyclists and a jeep with Marshal Zhukov inside. It was he who by the force of his unbending will was sending ahead to Berlin everything that was moving along the highway, all what the country accumulated when entered the deadly fight with Germany. The highway was cleared and nobody supposed to interfere with his movement towards the German capital.
But what is this? A truck carrying shells is rapidly moving down the road, overtakes the cavalcade of the big boss. Behind the steering wheel is an ivan, he is ordered to deliver ammunition to the front line as quick as possible. The battery is lacking shells, boys are perishing, and he carries out his order despite the traffic controllers. Marshal's jeep stops, he jumps out on the road and yells:
“Mother fucker! Chase him! Stop! Bring him here!”
After a minute, the ivan stands in awe before the fearsome Marshal.
“Your driver's license!”
The Marshal takes the document, tears it to pieces and barks to the guards:
“Clobber, piss on him and throw him in a ditch!”
The escort takes the ivan to a side and whispers to him:
“Come on, go quickly and keep away from us”
Speechless, we are standing on a roadside. The Marshal departed to Berlin and the roaring stream resumed its flow.»
February 12, 2022
Wydawałoby się, iż w kraju i w narodzie, który tak ucierpiał w wyniku spisku III Rzeszy i ZSRR, który tak się obnosi z pamięcią o tych cierpieniach, powinno być szczególnie promowane wszystko, co obnaża mechanizmy prowadzące do tego, że Rosja była i jest taka, jaka jest, co odkrywa zbrodnie i co pozwala nie zapomnieć o zagrożeniu wciąż wiszącym nad wschodem Europy. Nie zawsze się tak jednak dzieje i dlatego postanowiłem sięgnąć po Sołdata Nikolaja Nikulina, by przekonać się, czy jest o tej książce cicho, gdyż jest słaba, czy też jest ona podobnie jak The Soviet Story (2008) kolejnym paradoksem polegającym na tym, iż choć powinna być promowana ze wszystkich sił, sprawia wrażenie na siłę zapomnianej, co nieodparcie nasuwa myśli o teoriach spiskowych na temat infiltracji Polski przez służby wielkiego sąsiada. Wybrałem wersję audio przygotowaną we współpracy z Ośrodkiem KARTA...
Nikolaj N. Nikulin (Nikolaj Nikolaevič Nikulin, oryg. Никола́й Никола́евич Нику́лин ) 1923 - 2009 musiał być zaiste niezwykłym człowiekiem. Ten radziecki i rosyjski historyk sztuki, profesor, pamiętnikarz, członek korespondent Rosyjskiej Akademii Sztuk, czołowy badacz i członek Rady Naukowej Ermitażu, specjalista w dziedzinie malarstwa renesansu północnego, autor wielu publikacji zawodowych, powszechnie znany jest jednak… jako autor książki Wspomnienia o wojnie teraz wydanej w Polsce pod tytułem Sołdat.
Wchodzącemu w dorosłość Nikulinowi nie było dane ganiać za dziewczynami, czym od wieków zajmowali się osiemnastolatkowie na całym świecie, nawet w Rosji Stalina. Miał pecha, trafił w zły moment dziejów i jako młodzieniec poszedł, podobnie jak cały niemal naród, na wojnę z Niemcami. Wylądował na najgorszym być może odcinku frontu Wielkiej Wojny Ojczyźnianej. Jako zwykły żołnierz pierwszoliniowy, jako nieliczny z milionów, przeszedł cały szlak bojowy rosyjskiej armii od od walk w otaczających oblężony Leningrad bagnach do zdobycia Berlina. Wielokrotnie odznaczany, w tym Orderem Czerwonej Gwiazdy, Medalem za odwagę i Medalem za obronę Leningradu, czterokrotnie ranny, po każdej rekonwalescencji odsyłany był z powrotem na front. W tajemnicy spisywał na bieżąco niektóre swoje przeżycia pewien, że nie dożyje końca wojny. Dopiero w 1975 zredagował wspomnienia w formie jednego opracowania. Z wiadomych względów, które stają się oczywiste dla każdego, kto książkę przeczytał, długo wstrzymywał się z jej opublikowaniem, co nastąpiło w roku 2007. Nawet nie potrafię sobie wyobrazić, co to było dla Rosji i Rosjan. Czegoś takiego w naszej historii nie było. On nie odbrązowił Stalina, Wielkiej Wojny Ojczyźnianej, Armii Czerwonej, jej bohaterów i odznaczeń, oraz całego ZSRR. On to wszystko, co było podstawą świadomości społecznej Rosji i Rosjan, wywrócił na lewą stronę i rzucił w błoto. Nie wskazywał na błędy i wypaczenia, ale na zło będące główną cechą ustroju, państwa i narodu. Zastanawiam się, czy ktoś, kto by Polsce i Polakom zrobił coś takiego, mógłby pozostać w kraju. A on został i to też daje do myślenia…
Kiedy tylko zacząłem słuchać świetnego wstępu od razu zrozumiałem, że to dzieło jedyne w swoim rodzaju. Choć Nikulin ostateczną formę nadał wspomnieniom dopiero w połowie lat siedemdziesiątych, to uczynił rzecz niezwykłą, która okazała się strzałem w dziesiątkę. Autor, człowiek wykształcony i mający już za sobą liczne publikacje naukowe, na pewno byłby w stanie pisać językiem bogatym, wyszlifowanym, albo chociaż poprawniejszym, ale wielką zaletą Sołdata jest, iż nie tylko nie tylko nie wygładził stylu ani nie stworzył przemyślnej kompozycji, ale potrafił się cofnąć perspektywą do czasu opisywanych wydarzeń przywracając poza samymi wydarzeniami również ograniczoną percepcję i perspektywę jaką ma przemęczony człowiek, wystraszony i zgłodniały. Pierwszy raz spotkałem w literaturze tak ukazaną zależność, że im bardziej na polu walki widzenie staje się szerokie (oczy dookoła głowy), tym myślenie staje się bardziej tunelowe. Zachowana prostota języka i skrótowość formułowania myśli, która się zawsze rodzi w takiej sytuacji, niezwykle podnosi autentyczność tego dzieła. Przed przystąpieniem do lektury nie wiedziałem o autorze niemal niczego, a w szczególności tego, iż po wojnie był naukowcem oraz krytykiem sztuki, i tak zostało do końca lektury. Niewielu na jego miejscu zdołało by się powstrzymać; cofnąć się w czasie i przy pisaniu stać się na powrót tym, kim się było kiedyś – no po prostu super.
Ostatnio pojawiło się kilku autorów, zarówno wspomnień, reportaży, jak i fikcji literackiej oraz opracowań naukowych, którzy pokazali iż wojna, zwłaszcza na froncie wschodnim, to nie żadna piękna opowieść o bohaterstwie, o walce za kraj, o patriotyzmie, ale coś być może gorszego niż obozy zagłady. Słuchając co to znaczyło być rosyjskim szeregowcem w bagnach pod Leningradem od razu przypomniałem sobie książkę Ржевская мясорубка Gorbaczewskiego. Ale o ile ten ostatni autor wzbogaca swe wspomnienia o wiedzę powojenną, o szerszy kontekst, wyjaśniając na przykład, czego brakuje u Nikulina, polityczne przyczyny, które doprowadziły do zezwierzęcenia, któremu zwłaszcza na terenie Niemiec uległa Рабоче-Kрестьянская Красная Aрмия, to pierwszy z nich szuka przyczyn „od dołu”. Te dwie perspektywy się uzupełniają, lecz w efekcie Nikulin zdecydowanie przewyższa Gorbaczewskiego, a w dodatku zachowując siermiężność opowieści bije innych autorów na głowę subiektywnym autentyzmem. Zwłaszcza obraz walk na przedpolach Leningradu zrobił na mnie takie wrażenie, iż to miejsce wydało mi się zdecydowanie bardziej przerażające niż obozy koncentracyjne.
Wiarygodność Sołdata podnosi również skromność autora, który wielokrotnie podkreśla, iż to, że przeżył, zawdzięcza jedynie wojennemu szczęściu nieudacznika i pomocy dobrych ludzi. Tę skromność widać na przykład, gdy wspomina jak strącił swój pierwszy samolot, ale od razu zaznacza, że nie sam, bo cała okolica do niego strzelała z czego mogła, wobec czego nie sposób ustalić, kto naprawdę trafił, a każdy, kto twierdzi, że akurat on, to kłamca. Dodaje, że nawet gdy w innych przypadkach naprawdę wiadomo było kto jest szczęśliwcem, który upolował faszystowskiego lotnika, to i tak sukces szedł na konto obrony plot żeby ci, którzy byli z tego rozliczani, mieli lepsze statystki.
Jeśli jesteśmy przy uczciwości i odwadze… Już samo napisanie i wydanie tych wspomnień wymagało wielkiej motywacji. Jest w książce jednak jedna rzecz, o której autor wspomina niejako na marginesie, ale ma ona dla mnie znaczenie kardynalne w ocenie jego charakteru. W czasie II wojny przed wstąpieniem do Partii trzeba było przejść okres kandydacki. Tymczasem Nikolaj Nikolaevič nie tylko o legitymację partyjną nie zabiegał, ale gdy w uznaniu zasług wojennych otrzymał ją bez okresu kandydackiego i bez proszenia o nią, to dar WKP(b) odrzucił. Chyba tylko wspomnianemu wojennemu szczęściu zawdzięczał, że nie postawiono go za to pod ścianą.
Ten epizod jest fenomenalnym przyczynkiem do oceny tych wszystkich Polaków, którzy za PRL wstąpili do PZPR, a teraz udowadniają, że inaczej nie było można. Można było! Można… Może nie miałoby się lodówki, lepszego mieszkania albo awansu, ale można było! No, ale to tylko taka dygresja i wracajmy do tematu.
Piekła frontu wschodniego z opisów Nikulina nie będę tu przybliżał. Koszmar! To trzeba usłyszeć albo przeczytać samemu.
Tragedia wojny, pomijając ofiary wśród cywilów, kojarzy nam się z zabitymi i rannymi, ale Nikulin podkreśla od samego początku, że wbrew powszechnym stereotypom ofiary wojny wśród żołnierzy to poza zabitymi nie tylko ci bez rąk, bez nóg, ale praktycznie wszyscy szeregowi żołnierze z pierwszej linii, którzy przetrwali wojnę i stali się neurastenikami, alkoholikami, chorymi na depresję i tak dalej. Wszyscy, którzy przetrwali są ofiarami… Wszyscy, którzy przetrwali w szeregu na pierwszej linii, bo ci wyżej i dalej… No i się zaczyna…
Nikulin jeszcze dosadniej niż nawet Gorbaczewski ujawnia obraz totalnej degrengolady w ruskiej armii, która wcale nie minęła z przejęciem przez Armię Czerwoną inicjatywy na froncie wschodnim. Autor wyraźnie podkreśla to, co zawsze mnie uderza, że na jednego żołnierza niemieckiego zabitego w walce przypadało wielu zabitych przeciwników, czego nie da się wytłumaczyć sprzętem ani dowodzeniem, lecz jedynie głupotą przeciwników III Rzeszy, głównie Rosjan, których jedyną taktyką było pchanie kolejnych mas ludzkich, często bezbronnych, wprost w ogień z tym przeświadczeniem, że może któryś w końcu zabije Niemca, a jak nie, to poprzez wymuszone zużycie amunicji, sprzętu i niemieckiego „materiału ludzkiego” w końcu da jakieś zwycięstwo. Podkreśla kontrast pomiędzy armią radziecką a armiami klasycznymi, głównie niemiecką, który swój finalny efekt ukazuje do dziś w odznaczeniach za walkę. Hitlerowcy, jak wszystkie „porządne” armie mieli odznaczenia podzielone na te za walkę bezpośrednią i te, które można było dostać „za zasługi”, przy czym tak naprawdę powodem do dumy i zazdrości były tylko te pierwsze, a Rosjanie nie tylko mogli dostać wszystkie odznaczenia nie widziawszy nigdy frontu na oczy, ale nawet, w praktyce, mogli je sobie sami nadawać, jeśli tylko stali odpowiednio wysoko w łańcuchu pokarmowym.
Nikulin jest chyba pierwszym pisarzem, który tak wyraźnie akcentuje główne zło wojny. Nie są nim ani nieprzeliczone miliony ofiar wojskowych i cywilnych, nie są nim potworne zniszczenia w majątku i kulturze. Jest nim wybicie najlepszych, najuczciwszych, najodważniejszych, najmłodszych. Wielokrotnie podkreśla negatywny dobór poprzez wojnę – przeżywali, zarówno w armii jak i w cywilu, głównie kombinatorzy, złodzieje, tchórze, lizusi, oszuści, politycy i inne kreatury. Oni przeżywali, oni się rozmnażali i następne pokolenia są z ich krwi, a nie z krwi obrońców i bohaterów. Utraconych genów i moralnego kręgosłupa nie da się, w przeciwieństwie do majątku i populacji, odbudować. Trawestując biblijne powiedzenie, że cisi odziedziczą Ziemię, można powiedzieć, iż to źli, tchórzliwi i nikczemni ją posiądą. Bo oni właśnie się tą krwią bohaterów napaśli. I dotyczy to każdej wojny i każdego narodu, każdego kraju, choć Rosji w szczególności. I, mam wrażenie, Polski też...
Nikulin głośno krytykuje organizacje kombatanckie podkreślając, co jest zbieżne z wrażeniami innych podobnych weteranów, że zwłaszcza z frontu wschodniego i szczególnie ze strony rosyjskiej praktycznie nie ma wojennych weteranów spośród szeregowych żołnierzy pierwszoliniowych. Kombatanci w zdecydowanej większości to gaciowi i inni pracownicy służb oraz oficerowie tyłowi, i to oni z reguły piszą „wspomnienia wojenne”. Szkoda tylko, że nie wspomniał o wykończeniu w ZSRR milionów wojennych inwalidów po wojnie, no ale mógł o tym nie wiedzieć, albo nie chciał już nadto mieszać do wspomnień wojennych tych tragedii i zbrodni powojennych.
Ciekawym zabiegiem jest wzbogacenie własnych opowieści o relacje spotkanego po wojnie żołnierza niemieckiego, który walczył na tym samym odcinku co autor, tylko po przeciwnej stronie. W książce nawet znawcy tematu znajdą drobiazgi, które ich zainteresują, jak na przykład wyjaśnienie paradoksu – czemu znienawidzony przez Rosjan Reichstag nie został zburzony w trakcie walk, tak jak niemal całe centrum hitlerowskiej stlicy? Albo ciekawostek takich jak to, dlaczego zalegający na ulicach miast puch z pierzyn jest nieodłącznym elementem wspomnień świadków momentów wyzwalania przez Armię Czerwoną kolejnych krajów spod okupacji niemieckiej.
Bardzo ciekawe, świadczące o ostrości obserwacji i głębokości refleksji jest spostrzeżenie, iż choć dla wielu narodów Rosjanie byli nie tylko wyzwolicielami, ale i nowymi okupantami, to jednak w pewnym sensie cały czas sami dla siebie nimi byli. Książka Nikulina pozwala głębiej wczuć się w „rosyjską duszę”, ale nie tę białą, tylko tę czerwoną, którą w dużym stopniu Rosja Putina odziedziczyła po ZSRR. Sołdat, choć napisany prostym językiem oraz celowo ubogi, z licznymi powtórzeniami pewnych kwestii i problemów, jest niezwykle wartościowy nie tylko w odniesieniu do wojny i historii Rosji, lecz i naszej. I nie tylko historii. I jest mocnym przypomnieniem o moralności, którą można próbować zachować w każdych okolicznościach, albo odrzucić dla byle korzyści….
Na koniec szczególik, przy którym aż się uśmiechnąłem. Nikulin jest pierwszym znanym mi autorem, który przeżył i opisał swe osobiste doświadczenia w bojowym użyciu działa zwanego „Żegnaj ojczyzno!” To taka „kropka nad i” dla tych, którzy wiedzą o co chodzi, mówiąca ile ten człowiek przeszedł. Przeszedł, przeżył i… zajął się historią oraz sztuką. A potem znów zaryzykował i wydał wspomnienia. Jestem pełen podziwu.
Nie wiem, czy jest w stanie tę książkę docenić ktoś, kto dotąd niewiele czytał, niewiele przeżył. Mam wielką nadzieję, że tak. Bo to jedna z tych książek, które mogłyby ulepszyć świat. Mogłyby, gdyby ludzie czytali…
Polecam gorąco jak nigdy.
recenzja ukazała się na moim blogu:
https://klub-aa.blogspot.com/2022/02/...
Nikolaj N. Nikulin (Nikolaj Nikolaevič Nikulin, oryg. Никола́й Никола́евич Нику́лин ) 1923 - 2009 musiał być zaiste niezwykłym człowiekiem. Ten radziecki i rosyjski historyk sztuki, profesor, pamiętnikarz, członek korespondent Rosyjskiej Akademii Sztuk, czołowy badacz i członek Rady Naukowej Ermitażu, specjalista w dziedzinie malarstwa renesansu północnego, autor wielu publikacji zawodowych, powszechnie znany jest jednak… jako autor książki Wspomnienia o wojnie teraz wydanej w Polsce pod tytułem Sołdat.
Wchodzącemu w dorosłość Nikulinowi nie było dane ganiać za dziewczynami, czym od wieków zajmowali się osiemnastolatkowie na całym świecie, nawet w Rosji Stalina. Miał pecha, trafił w zły moment dziejów i jako młodzieniec poszedł, podobnie jak cały niemal naród, na wojnę z Niemcami. Wylądował na najgorszym być może odcinku frontu Wielkiej Wojny Ojczyźnianej. Jako zwykły żołnierz pierwszoliniowy, jako nieliczny z milionów, przeszedł cały szlak bojowy rosyjskiej armii od od walk w otaczających oblężony Leningrad bagnach do zdobycia Berlina. Wielokrotnie odznaczany, w tym Orderem Czerwonej Gwiazdy, Medalem za odwagę i Medalem za obronę Leningradu, czterokrotnie ranny, po każdej rekonwalescencji odsyłany był z powrotem na front. W tajemnicy spisywał na bieżąco niektóre swoje przeżycia pewien, że nie dożyje końca wojny. Dopiero w 1975 zredagował wspomnienia w formie jednego opracowania. Z wiadomych względów, które stają się oczywiste dla każdego, kto książkę przeczytał, długo wstrzymywał się z jej opublikowaniem, co nastąpiło w roku 2007. Nawet nie potrafię sobie wyobrazić, co to było dla Rosji i Rosjan. Czegoś takiego w naszej historii nie było. On nie odbrązowił Stalina, Wielkiej Wojny Ojczyźnianej, Armii Czerwonej, jej bohaterów i odznaczeń, oraz całego ZSRR. On to wszystko, co było podstawą świadomości społecznej Rosji i Rosjan, wywrócił na lewą stronę i rzucił w błoto. Nie wskazywał na błędy i wypaczenia, ale na zło będące główną cechą ustroju, państwa i narodu. Zastanawiam się, czy ktoś, kto by Polsce i Polakom zrobił coś takiego, mógłby pozostać w kraju. A on został i to też daje do myślenia…
Kiedy tylko zacząłem słuchać świetnego wstępu od razu zrozumiałem, że to dzieło jedyne w swoim rodzaju. Choć Nikulin ostateczną formę nadał wspomnieniom dopiero w połowie lat siedemdziesiątych, to uczynił rzecz niezwykłą, która okazała się strzałem w dziesiątkę. Autor, człowiek wykształcony i mający już za sobą liczne publikacje naukowe, na pewno byłby w stanie pisać językiem bogatym, wyszlifowanym, albo chociaż poprawniejszym, ale wielką zaletą Sołdata jest, iż nie tylko nie tylko nie wygładził stylu ani nie stworzył przemyślnej kompozycji, ale potrafił się cofnąć perspektywą do czasu opisywanych wydarzeń przywracając poza samymi wydarzeniami również ograniczoną percepcję i perspektywę jaką ma przemęczony człowiek, wystraszony i zgłodniały. Pierwszy raz spotkałem w literaturze tak ukazaną zależność, że im bardziej na polu walki widzenie staje się szerokie (oczy dookoła głowy), tym myślenie staje się bardziej tunelowe. Zachowana prostota języka i skrótowość formułowania myśli, która się zawsze rodzi w takiej sytuacji, niezwykle podnosi autentyczność tego dzieła. Przed przystąpieniem do lektury nie wiedziałem o autorze niemal niczego, a w szczególności tego, iż po wojnie był naukowcem oraz krytykiem sztuki, i tak zostało do końca lektury. Niewielu na jego miejscu zdołało by się powstrzymać; cofnąć się w czasie i przy pisaniu stać się na powrót tym, kim się było kiedyś – no po prostu super.
Ostatnio pojawiło się kilku autorów, zarówno wspomnień, reportaży, jak i fikcji literackiej oraz opracowań naukowych, którzy pokazali iż wojna, zwłaszcza na froncie wschodnim, to nie żadna piękna opowieść o bohaterstwie, o walce za kraj, o patriotyzmie, ale coś być może gorszego niż obozy zagłady. Słuchając co to znaczyło być rosyjskim szeregowcem w bagnach pod Leningradem od razu przypomniałem sobie książkę Ржевская мясорубка Gorbaczewskiego. Ale o ile ten ostatni autor wzbogaca swe wspomnienia o wiedzę powojenną, o szerszy kontekst, wyjaśniając na przykład, czego brakuje u Nikulina, polityczne przyczyny, które doprowadziły do zezwierzęcenia, któremu zwłaszcza na terenie Niemiec uległa Рабоче-Kрестьянская Красная Aрмия, to pierwszy z nich szuka przyczyn „od dołu”. Te dwie perspektywy się uzupełniają, lecz w efekcie Nikulin zdecydowanie przewyższa Gorbaczewskiego, a w dodatku zachowując siermiężność opowieści bije innych autorów na głowę subiektywnym autentyzmem. Zwłaszcza obraz walk na przedpolach Leningradu zrobił na mnie takie wrażenie, iż to miejsce wydało mi się zdecydowanie bardziej przerażające niż obozy koncentracyjne.
Wiarygodność Sołdata podnosi również skromność autora, który wielokrotnie podkreśla, iż to, że przeżył, zawdzięcza jedynie wojennemu szczęściu nieudacznika i pomocy dobrych ludzi. Tę skromność widać na przykład, gdy wspomina jak strącił swój pierwszy samolot, ale od razu zaznacza, że nie sam, bo cała okolica do niego strzelała z czego mogła, wobec czego nie sposób ustalić, kto naprawdę trafił, a każdy, kto twierdzi, że akurat on, to kłamca. Dodaje, że nawet gdy w innych przypadkach naprawdę wiadomo było kto jest szczęśliwcem, który upolował faszystowskiego lotnika, to i tak sukces szedł na konto obrony plot żeby ci, którzy byli z tego rozliczani, mieli lepsze statystki.
Jeśli jesteśmy przy uczciwości i odwadze… Już samo napisanie i wydanie tych wspomnień wymagało wielkiej motywacji. Jest w książce jednak jedna rzecz, o której autor wspomina niejako na marginesie, ale ma ona dla mnie znaczenie kardynalne w ocenie jego charakteru. W czasie II wojny przed wstąpieniem do Partii trzeba było przejść okres kandydacki. Tymczasem Nikolaj Nikolaevič nie tylko o legitymację partyjną nie zabiegał, ale gdy w uznaniu zasług wojennych otrzymał ją bez okresu kandydackiego i bez proszenia o nią, to dar WKP(b) odrzucił. Chyba tylko wspomnianemu wojennemu szczęściu zawdzięczał, że nie postawiono go za to pod ścianą.
Ten epizod jest fenomenalnym przyczynkiem do oceny tych wszystkich Polaków, którzy za PRL wstąpili do PZPR, a teraz udowadniają, że inaczej nie było można. Można było! Można… Może nie miałoby się lodówki, lepszego mieszkania albo awansu, ale można było! No, ale to tylko taka dygresja i wracajmy do tematu.
Piekła frontu wschodniego z opisów Nikulina nie będę tu przybliżał. Koszmar! To trzeba usłyszeć albo przeczytać samemu.
Tragedia wojny, pomijając ofiary wśród cywilów, kojarzy nam się z zabitymi i rannymi, ale Nikulin podkreśla od samego początku, że wbrew powszechnym stereotypom ofiary wojny wśród żołnierzy to poza zabitymi nie tylko ci bez rąk, bez nóg, ale praktycznie wszyscy szeregowi żołnierze z pierwszej linii, którzy przetrwali wojnę i stali się neurastenikami, alkoholikami, chorymi na depresję i tak dalej. Wszyscy, którzy przetrwali są ofiarami… Wszyscy, którzy przetrwali w szeregu na pierwszej linii, bo ci wyżej i dalej… No i się zaczyna…
Nikulin jeszcze dosadniej niż nawet Gorbaczewski ujawnia obraz totalnej degrengolady w ruskiej armii, która wcale nie minęła z przejęciem przez Armię Czerwoną inicjatywy na froncie wschodnim. Autor wyraźnie podkreśla to, co zawsze mnie uderza, że na jednego żołnierza niemieckiego zabitego w walce przypadało wielu zabitych przeciwników, czego nie da się wytłumaczyć sprzętem ani dowodzeniem, lecz jedynie głupotą przeciwników III Rzeszy, głównie Rosjan, których jedyną taktyką było pchanie kolejnych mas ludzkich, często bezbronnych, wprost w ogień z tym przeświadczeniem, że może któryś w końcu zabije Niemca, a jak nie, to poprzez wymuszone zużycie amunicji, sprzętu i niemieckiego „materiału ludzkiego” w końcu da jakieś zwycięstwo. Podkreśla kontrast pomiędzy armią radziecką a armiami klasycznymi, głównie niemiecką, który swój finalny efekt ukazuje do dziś w odznaczeniach za walkę. Hitlerowcy, jak wszystkie „porządne” armie mieli odznaczenia podzielone na te za walkę bezpośrednią i te, które można było dostać „za zasługi”, przy czym tak naprawdę powodem do dumy i zazdrości były tylko te pierwsze, a Rosjanie nie tylko mogli dostać wszystkie odznaczenia nie widziawszy nigdy frontu na oczy, ale nawet, w praktyce, mogli je sobie sami nadawać, jeśli tylko stali odpowiednio wysoko w łańcuchu pokarmowym.
Nikulin jest chyba pierwszym pisarzem, który tak wyraźnie akcentuje główne zło wojny. Nie są nim ani nieprzeliczone miliony ofiar wojskowych i cywilnych, nie są nim potworne zniszczenia w majątku i kulturze. Jest nim wybicie najlepszych, najuczciwszych, najodważniejszych, najmłodszych. Wielokrotnie podkreśla negatywny dobór poprzez wojnę – przeżywali, zarówno w armii jak i w cywilu, głównie kombinatorzy, złodzieje, tchórze, lizusi, oszuści, politycy i inne kreatury. Oni przeżywali, oni się rozmnażali i następne pokolenia są z ich krwi, a nie z krwi obrońców i bohaterów. Utraconych genów i moralnego kręgosłupa nie da się, w przeciwieństwie do majątku i populacji, odbudować. Trawestując biblijne powiedzenie, że cisi odziedziczą Ziemię, można powiedzieć, iż to źli, tchórzliwi i nikczemni ją posiądą. Bo oni właśnie się tą krwią bohaterów napaśli. I dotyczy to każdej wojny i każdego narodu, każdego kraju, choć Rosji w szczególności. I, mam wrażenie, Polski też...
Nikulin głośno krytykuje organizacje kombatanckie podkreślając, co jest zbieżne z wrażeniami innych podobnych weteranów, że zwłaszcza z frontu wschodniego i szczególnie ze strony rosyjskiej praktycznie nie ma wojennych weteranów spośród szeregowych żołnierzy pierwszoliniowych. Kombatanci w zdecydowanej większości to gaciowi i inni pracownicy służb oraz oficerowie tyłowi, i to oni z reguły piszą „wspomnienia wojenne”. Szkoda tylko, że nie wspomniał o wykończeniu w ZSRR milionów wojennych inwalidów po wojnie, no ale mógł o tym nie wiedzieć, albo nie chciał już nadto mieszać do wspomnień wojennych tych tragedii i zbrodni powojennych.
Ciekawym zabiegiem jest wzbogacenie własnych opowieści o relacje spotkanego po wojnie żołnierza niemieckiego, który walczył na tym samym odcinku co autor, tylko po przeciwnej stronie. W książce nawet znawcy tematu znajdą drobiazgi, które ich zainteresują, jak na przykład wyjaśnienie paradoksu – czemu znienawidzony przez Rosjan Reichstag nie został zburzony w trakcie walk, tak jak niemal całe centrum hitlerowskiej stlicy? Albo ciekawostek takich jak to, dlaczego zalegający na ulicach miast puch z pierzyn jest nieodłącznym elementem wspomnień świadków momentów wyzwalania przez Armię Czerwoną kolejnych krajów spod okupacji niemieckiej.
Bardzo ciekawe, świadczące o ostrości obserwacji i głębokości refleksji jest spostrzeżenie, iż choć dla wielu narodów Rosjanie byli nie tylko wyzwolicielami, ale i nowymi okupantami, to jednak w pewnym sensie cały czas sami dla siebie nimi byli. Książka Nikulina pozwala głębiej wczuć się w „rosyjską duszę”, ale nie tę białą, tylko tę czerwoną, którą w dużym stopniu Rosja Putina odziedziczyła po ZSRR. Sołdat, choć napisany prostym językiem oraz celowo ubogi, z licznymi powtórzeniami pewnych kwestii i problemów, jest niezwykle wartościowy nie tylko w odniesieniu do wojny i historii Rosji, lecz i naszej. I nie tylko historii. I jest mocnym przypomnieniem o moralności, którą można próbować zachować w każdych okolicznościach, albo odrzucić dla byle korzyści….
Na koniec szczególik, przy którym aż się uśmiechnąłem. Nikulin jest pierwszym znanym mi autorem, który przeżył i opisał swe osobiste doświadczenia w bojowym użyciu działa zwanego „Żegnaj ojczyzno!” To taka „kropka nad i” dla tych, którzy wiedzą o co chodzi, mówiąca ile ten człowiek przeszedł. Przeszedł, przeżył i… zajął się historią oraz sztuką. A potem znów zaryzykował i wydał wspomnienia. Jestem pełen podziwu.
Nie wiem, czy jest w stanie tę książkę docenić ktoś, kto dotąd niewiele czytał, niewiele przeżył. Mam wielką nadzieję, że tak. Bo to jedna z tych książek, które mogłyby ulepszyć świat. Mogłyby, gdyby ludzie czytali…
Polecam gorąco jak nigdy.
recenzja ukazała się na moim blogu:
https://klub-aa.blogspot.com/2022/02/...
February 26, 2015
Без пафоса, без купюр — простым языком. Приятный слог и сильное слово. На одном дыхании прочел.
May 15, 2016
Ни одно поражение не может быть мрачнее этой победы
Веллингтон о битве при Ватерлоо
Иногда устраивали парады под музыку. Но оркестр подкачал: это был джазовый ансамбль, мобилизованный и переодетый в военную форму. Вместо строевого ритма он постоянно сбивался на румбу, вызывая многоэтажную брань начальника школы. Парады прекратили после появления немецкого самолета-разведчика, сфотографировавшего это зрелище.
***
Однажды мы целую ночь дежурили у рации, сидя в сугробе. Кругом никого не было, и когда в эфире зазвучала немецкая агитационная передача для русских, мы решили ее послушать. Нас поразило не сообщение о разгроме очередной группы войск, не цифры потерь, пленных и трофеев, а то, что диктор называл Буденного и Ворошилова, о которых у нас писали только в превосходной степени, бездарными профанами в военной области.
***
В начале войны немецкие армии вошли на нашу территорию, как раскаленный нож в масло. Чтобы затормозить их движение не нашлось другого средства, как залить кровью лезвие этого ножа. Постепенно он начал ржаветь и тупеть и двигался все медленней. А кровь лилась и лилась. Так сгорело ленинградское ополчение. Двести тысяч лучших, цвет города. Но вот нож остановился. Был он, однако, еще прочен, назад его подвинуть почти не удавалось. И весь 1942 год лилась и лилась кровь, все же помаленьку подтачивая это страшное лезвие. Так ковалась наша будущая победа.
***
— Атаковать! — звонит Хозяин из Кремля.
— Атаковать! — телефонирует генерал из теплого кабинета.
— Атаковать! — приказывает полковник из прочной землянки.
И встает сотня Иванов, и бредет по глубокому снегу под перекрестные трассы немецких пулеметов. А немцы в теплых дзотах, сытые и пьяные, наглые, все предусмотрели, все рассчитали, все пристреляли и бьют, бьют, как в тире. Однако и вражеским солдатам было не так легко. Недавно один немецкий ветеран рассказал мне о том, что среди пулеметчиков их полка были случаи помешательства: не так просто убивать людей ряд за рядом — а они все идут и идут, и нет им конца.
***
Наши пушки должны были стрелять по деревням Синявино, Гайтолово, Тортолово, Вороново, по Круглой роще и другим знаменитым на Волховском фронте местам. Все они для меня столь же памятны, как и Погостье. Здесь протекала моя счастливая юность.
***
Каску бросил — их тут мало кто носит, но зато много валяется повсюду. Этот предмет солдатского туалета используется совсем не по назначению. В каску обычно гадим, затем выбрасываем ее за бруствер траншеи, а взрывная волна швыряет все обратно, нам на головы...
***
В те времена ввели новую форму воинских приветствий. Раньше было просто, начальник говорил: «Здрррасьте товарищи!!!» Все гаркали в ответ: «Здрррра!!!» Теперь надо было дружно отвечать: «Здравия желаем товарищ гвардии старший лейтенант!» Я упростил эту сложную церемониальную формулу и вместе со всеми громко проорал: «Гав! Гав! Гав! Гав! Гав! Гав!» Получилось очень хорошо, но гвардии старший лейтенант услышал и влепил мне два наряда вне очереди. Это повлекло за собою цепь событий, оборвавших мое недолгое пребывание в запасном полку.
***
Теперь, через много лет после войны, я думаю, что иначе быть не могло, ибо эта война отличалась от всех предыдущих наших войн не качеством, не манерой ее ведения, а лишь размахом. Здесь сказалась наша национальная черта: делать все максимально плохо с максимальной затратой средств и сил. Иногда в мемуарах генералов встречаются слова: «Если бы сделали так, а не так, если бы послушались меня, все было бы иначе...» Если бы да кабы!.. Иногда винят Сталина или других лиц. Конечно, Сталин — главное зло. Но ведь он появился не на пустом месте. Его фигура прекрасно вписывается в российскую историю, в которой полно великих преобразователей: Иван IV, Петр I, Николай I, Александр с Аракчеевым и многие другие. И все-то мы догоняем, все улучшаем, все-то рвем себе кишку, а ближнему ноздри, а в промежутках спим на печи. И все нет у нас порядка... Какая же страшная будет следующая война, если в эту, чтобы победить, надо было уложить чуть не половину русских мужиков... Такие мысли вызывает у меня вид из окна моей новой квартиры.
***
В том же 1943 году под Вороново видел я пехотинца — папашу лет сорока, новобранца, который полз, не поднимая головы, вдоль передовой, явно не зная куда, потеряв направление. Я крикнул ему: «Куда ты, солдат!?», а он мне: «Дяденька, где кухня второго батальона?» (Это мне-то, 18-летнему мальчишке!) Ему было на все наплевать. Был он голодный, растерянный и испуганный. Какой уж тут бой! Привыкли мы к этому: солдаты — умирать, начальство — гробить.
***
Мемуары, мемуары... Лучшие мемуары я слышал зимой 1944 года в госпитале под Варшавой. Из операционной принесли в палату раненого Витьку Васильева, известного дебошира, пьяницу, развратника, воевавшего около начальства и в основном занимавшегося грабежом или сомнительными махинациями с мирным населением. За свои художества Витька Васильев угодил, наконец, в штрафную роту, участвовал в настоящем бою, «искупил вину кровью». Вот стенограмма его мемуаров: «Пригнали нас на передовую, высунул я башку из траншеи, тут меня и е..уло». Мемуары прерывались скабрезными частушками и затейливой пьяной руганью в адрес сестры, делавшей Витьке инъекцию противостолбнячной сыворотки.
А вот еще мемуары, которые я заимствовал из официального сборника:
«Утро 14 ноября 1941 выдалось безветренным, но морозным... Тяжелый марш-бросок, и вскоре мы на передовой, у покрытой льдом Невы.
В походе я сдружился с одесским пареньком Николаем. Под Петергофом он был ранен и после госпиталя сразу попал к нам. Ночь с 18 на 19 ноября мы с Николаем провели в какой-то норе. Лежали, прижавшись друг к другу, и пытались уснуть. Мороз пробирал до самых костей, и мы ворочались, чтобы не подморозить бока.
Ранним утром нас подняли по тревоге. Было еще совсем темно. Над рекой, словно яркие люстры, висели на небольших парашютах немецкие осветительные ракеты. Бывалые моряки освободились от всего лишнего: сложили в кучу котелки, сняли противогазы и вещевые мешки. Из мешков достали только бескозырки и полотенца. Бескозырки надели вместо ушанок, полотенца прихватили на случай ранения. Мы с Колей тоже последовали примеру бывалых.
Выждав момент, когда погасли немецкие осветительные ракеты, бросились на лед. Двигались перебежками. Но пробежать незамеченными удалось лишь метров двести. С вражеского берега взлетели красные ракеты, а за ними — десятки осветительных. Стало светло, как днем. И сразу застучали фашистские пулеметы. Мы с Колей бежали почти рядом. Вдруг он споткнулся и упал вниз лицом. Я перевернул его. Глаза у него были открыты, а изо лба над переносицей струился ручеек крови. Он умер мгновенно. Положив друга меж вздыбленных льдин, я поцеловал его и накрыл ему лицо бескозыркой. А потом рванулся вперед. Так бежал, что из второго взвода очутился в первом. Вокруг падали, сраженные свинцовым ливнем, матросы. Раздавались стоны и крики. Пули отскакивали рикошетом ото льда. Нас осталось человек тридцать, когда немцы пустили в ход мины. Одна из них сбила меня с ног и оглушила. Как выяснилось позже, у меня лопнула барабанная перепонка.
Мы лежали за торосами. И тут меня ударило в правую ногу. Я перетянул ее ниже колена полотенцем, разорвал клеш и забинтовал рану. Нас осталось восемь человек из ста восьмидесяти двух. А четверо из оставшихся в живых были ранены. До берега было еще далеко. Мы прошли чуть больше половины пути...»*
По сути то же, что у Витьки Васильева, лишь несколько подробней. А вам что больше нравится?
***
...Так и спали, поворачиваясь все сразу, по команде. В центре пыхтела наша радость — печурка из ведра, раскаленная докрасна, не столько нас согревавшая, сколько поддерживавшая морально. Правда, к ней можно было прижать ноги в мокрых валенках — тогда под палаткой начинало густо пахнуть горелой падалью. Трудно что-либо придумать уютнее! Разомлевшие и отогревшиеся солдаты спали сладко. Только иногда кто-нибудь расталкивал едва уснувшего соседа и, когда тот с трудом приходил в себя, говорил ему: «Петя, сходи посикай!». Это была злая солдатская шутка, после которой трудно было уснуть и долго слышалась ожесточенная брань пострадавшего.
***
Разведчики садятся в кружок, перебрасываются шутками. Среди них одна девица, очень красивая. К ней обращаются со словами, из которых можно понять, что жизнь в этом маленьком подразделении течет по обычаям первобытного коммунизма. Все у них общее, и красавица Катька, и оставшаяся в тылу повариха Наташка тоже общие. Они дарят разведчиков своей любовью...
***
Те, кто в тылу, останутся живы, если их не переведут вперед, когда иссякнут ряды наступающих. Они останутся живы, вернутся домой и со временем составят основу организаций ветеранов. Отрастят животы, обзаведутся лысинами, украсят грудь памятными медалями, орденами и будут рассказывать, как геройски они воевали, как разгромили Гитлера. И сами в это уверуют! Они-то и похоронят светлую память о тех, кто погиб и кто действительно воевал! Они представят войну, о которой сами мало что знают, в романтическом ореоле. Как все было хорошо, как прекрасно! Какие мы герои! И то, что война — ужас, смерть, голод, подлость, подлость и подлость, отойдет на второй план. Настоящие же фронтовики, которых осталось полтора человека, да и те чокнутые, порченые, будут молчать в тряпочку. А начальство, которое тоже в значительной мере останется в живых, погрязнет в склоках: кто воевал хорошо, кто плохо, а вот если бы меня послушали!
***
А вот послушайте, что мне из дому пишут. Соседа моего, Прошку, красавца парня, косая сажень в плечах, погнали на войну в самом начале. И в первом же бою его ранило, да так, что в госпитале ампутировали обе руки до плеч и ноги до основания. Остался самоварчик. И сгноили бы его вскорости в каком-нибудь доме для инвалидов, как и других таких же бедолаг, если бы не Марья — молодая вдова из нашей деревни. Бабьим умом она поняла, что быть войне долгой, мужиков не останется и куковать ей одной до конца дней своих. Поняла и взяла Прошку из госпиталя. Привезла домой, вбила костыль в стену и повесила туда мешок с Прошкой. Висит он там сытый, умытый, причесанный, даже побритый. А Марья его погулять выносит, а как вечер, вынимает из мешка и кладет себе в постель. И все у них на лад. Уже один пострел булькает в колыбели, а второй — в проекте. И колхоз Машке помогает, дает ей всякие послабления: шутка ли, такой инвалид в доме, с орденом на мешке... Марья сияет, довольна. Мужик-то всегда при ней — к другой не уйдет, не запьет. А по праздникам она ему сама бутылку для поднятия настроения ставит. И ожил, говорят, Прошка-то, висит на своем крюке, песни поет да посвистывает... Так-то, братцы.
***
Однажды солдаты притащили откуда-то красивую клетку с говорящим попугаем, они кормили его гороховой кашей и учили ругаться по-матерному, однако попка упорно болтал по-немецки. В день победы офицеры полка устроили торжество. Как только провозгласили первый тост за отца всех народов, великого и мудрого полководца и подняли бокалы, попугай громко заорал: «Хайль Гитлер!!!» Тут ему пришел конец.
***
Многие расписывались на Рейхстаге или считали своим долгом обоссать его стены. Вокруг Рейхстага было море разливанное. И соответствующая вонь. Автографы были разные: «Мы отомстили!», «Мы пришли из Сталинграда!», «Здесь был Иванов!» и так далее. Лучший автограф, который я видел, находился, если мне не изменяет память, на цоколе статуи Великого курфюрста. Здесь имелась бронзовая доска с родословной и перечнем великих людей Германии: Гёте, Шиллер, Мольтке, Шлиффен и другие. Она была жирно перечеркнута мелом, а ниже стояло следующее: «Е...л я вас всех! Сидоров». Все, от генерала до солдата, умилялись, но мел был позже стерт, и бесценный автограф не сохранился для истории.
***
Я понимаю французов, которые в Вердене сохранили участок фронта Первой мировой войны в том виде, как он выглядел в 1916 году. Траншеи, воронки, колючая проволока и все остальное. Мы же в Сталинграде, например, сравняли все бульдозером и поставили громадную бабу с ножом в руке на Мамаевом кургане — «символ Победы» (?!). А на местах, где гибли солдаты, ��озникли могилы каких-то политработников, не имеющих отношения к событиям войны.
***
This entire review has been hidden because of spoilers.
April 18, 2017
Книга, в целом, оставила неприятное впечатление. Она не просто субъективна (что совершенно нормально для мемуаров простого солдата). Она совершенно однобока. Красная Армия в ней представлена орочьей ордой, с тупыми командирами и безропотными, отвратительными, грязными солдатами. Я не встретил в ней ни одного примера храбрости, доблести или смекалки ни солдат, ни их командиров. Трудно представить, что за все время войны автор не столкнулся ни с чем подобным. Как будто советская армия только тем и занималась, что закидывала трупами врага с 41-го по 45-й. Эти мемуары идеально ложатся в канву нарративов о "миллионах изнасилованных немок" и "победе вопреки". Так же сомневаюсь, что все злоключения автора, описанные им в книге, действительно выпали на его долю. Боюсь, часть из этого - лишь байки и рассказы других солдат, которые автор впоследствии "примерил на себя". Нет, я так же против агиток о доблестной советской армии, которая после небольших неудач 41-го далее безостановочно громила врага. Конечно, была и тупость командования, и наплевательское отношение к простому солдату. Но не только же они! Иначе победить было бы просто невозможно. Некоторые моменты книги явно нелогичны. Например, дважды повторяется, что за 1 квадратный метр "Невского пятачка" (или его отдельные места) Красная Армия положила по 17 убитых. Любопытно, как они вообще могут уместится и какой высоты должны быть эти горы трупов. Даже если допустить, что все это растянуто по времени и трупы убирали, все-равно получается какая-то апокалиптичная картина. Может автор имел ввиду "погонный метр"? Но это уже совсем другое понятие и тут он выдает свою некомпетентность в военном деле. А ведь берется судить о компетентности командования! И если взять его "расчеты", то за один "невский пятачок" советы должны были положить миллионы убитыми. Только там. Так же указывает, что через его "родную" 311 стрелковую дивизию за войну прошло около 200 тысяч человек. Не знаю, откуда автор взял эту цифру и точна ли она, но дальше он экстраполирует ее на ВСЕ советские дивизии и делает вывод о десятках миллионах убитых по всей Красной Армии. Но 311-я воевала в весьма "специфических" условиях Ленинградского и Волховского фронтов, ведя позиционные бои и постоянно пополняясь. Многие другие дивизии формировались на 3-5 тысяч человек, отправлялись в бой и погибали (или же умеренно пополнялись). И так далее. Всяческих "придирок" к этой книге можно найти более, чем достаточно. Большинство упомянутых в ней эпизодов ничем не подтверждаются и проверить их невозможно. Может было, а может домыслы. К фигуре самого автора претензий нет - воевал и воевал, похоже, храбро, прошел всю войну. Его взгляд на войну как на дело грязное и отвратительное вполне понятен и оправдан. Но вот взгляд на Красную Армию как на сборище моральных уродов (в котором только Н.Никулина можно назвать человеком) мне неприятен.
April 21, 2020
Книга заслуживает не пять звезд, а больше! Только читая вот такие книги, которых не коснулась советская цензура, понимаешь всю ту боль и ужас, которые пришлось пережить советским солдатам. Очень жаль что фронтовикам в советское время не давали свободно писать их воспоминания о войне. А теперь, когда цензуры нет, их осталось мало.
July 7, 2014
Прочитано по рекомендации Лебедева. Очень круто. Мысли по итогам конечно далеко не позитивные. Местами ассоциации с World War Z - не удивлюсь, если Брукс читал эти мемуары перед написанием своего бестселлера.
October 10, 2020
Эту книгу надо давать в школах, как литературу о войне. И больше никакие книги о войне не давать.
Меньше будет идиотов, которые хотят и могут повторить.
Меньше будет идиотов, которые хотят и могут повторить.
May 7, 2022
И через столько лет внук того самого ,,русского Ивана’’
Тоже грабят насилуют и убивают, но не в роли Освободителя а в роли настоящих фашистов и оккупантов.
Повезло автору что не дожил до тех времён.
Тоже грабят насилуют и убивают, но не в роли Освободителя а в роли настоящих фашистов и оккупантов.
Повезло автору что не дожил до тех времён.
Read
May 1, 2015Сред толкова много мемоари на генерали и маршали сега прочетох мемоарите на един най-обикновен войник, имал късмета да оцелее от първия до последния ден на войната.
Не са били много тези.
Самият Николай Никулин разказва за срещи на фронтоваци през 70-те, когато оцелелите ветерани всъщност са прекарали войната в тила - разни артелчици, фронтови журналисти, склададжии, други такива. И един-единствен ветеран, който е бил на фронтовата линия се оказва бивш разузнавач и настоящ инвалид, с една ръка и един крак.
Прекрасно описание и на германците, с които се среща в Мюнхен през 70-те, 30 години след войната - надменно и студено отношение.
Описание на касапницата, която е била и която е организирана от самите командири на Червената армия - да се превземе на всяка цена, за изпратените на сигурна смърт стотици и стотици, десетки хиляди, за планините от трупове, за учудването на германците от вълните невъоръжени руснаци, атакуващи височини, ДОТ-ове, траншеи. И пише и за малкото човещина, проявена на фронта.
За изнасилванията в Източна Прусия ... за Ерика от Сопот ...
Но най-вече за загубите, за лошата подготовка, за заградителните отряди, за глада, за смъртта на всяка крачка ...
Ужасно нещо е войната, а хубавото е, че днес може да се види и друга гледна точка, различна от официалната пропаганда от годините на комунизма.
Не са били много тези.
Самият Николай Никулин разказва за срещи на фронтоваци през 70-те, когато оцелелите ветерани всъщност са прекарали войната в тила - разни артелчици, фронтови журналисти, склададжии, други такива. И един-единствен ветеран, който е бил на фронтовата линия се оказва бивш разузнавач и настоящ инвалид, с една ръка и един крак.
Прекрасно описание и на германците, с които се среща в Мюнхен през 70-те, 30 години след войната - надменно и студено отношение.
Описание на касапницата, която е била и която е организирана от самите командири на Червената армия - да се превземе на всяка цена, за изпратените на сигурна смърт стотици и стотици, десетки хиляди, за планините от трупове, за учудването на германците от вълните невъоръжени руснаци, атакуващи височини, ДОТ-ове, траншеи. И пише и за малкото човещина, проявена на фронта.
За изнасилванията в Източна Прусия ... за Ерика от Сопот ...
Но най-вече за загубите, за лошата подготовка, за заградителните отряди, за глада, за смъртта на всяка крачка ...
Ужасно нещо е войната, а хубавото е, че днес може да се види и друга гледна точка, различна от официалната пропаганда от годините на комунизма.
April 26, 2018
Крайне противоречивая книга, написанная непосредственным участником боёв.
"Мемуары, мемуары… Кто их пишет? Какие мемуары могут быть у тех, кто воевал на самом деле? У лётчиков, танкистов и прежде всего у пехотинцев? Ранение – смерть, ранение – смерть, ранение – смерть – и всё! Иного не было. Мемуары пишут те, кто был около войны. Во втором эшелоне, в штабе. Либо продажные писаки, выражавшие официальную точку зрения"
Несмотря на эту цитату, в дальнейшем повествовании количеству подвигов и интересных событий из фронтовой жизни позавидует сам Иван Тёркин.
Очень неприятное впечатление производит смакование ужасов смерти, подробное описание оторванных взрывами частей тела. А сколько уж девок попортили в Германии! Слишком много "грязи". При этом описаний зверств фашистов куда меньше, чем аналогичных поступков наших солдат. Уже набившие оскомину фразы вроде "врага трупами завалили", "с голыми руками на пулемёты" и т.д. применительно не только к началу войны. Симптоматично, на мой взгляд, в данном контексте упоминание в тексте Солженицына.
Как бы то ни было, стоит отдать должное ветерану, участнику страшных боёв, одному из тех, кто остановил, а затем и уничтожил врага на его земле.
"Мемуары, мемуары… Кто их пишет? Какие мемуары могут быть у тех, кто воевал на самом деле? У лётчиков, танкистов и прежде всего у пехотинцев? Ранение – смерть, ранение – смерть, ранение – смерть – и всё! Иного не было. Мемуары пишут те, кто был около войны. Во втором эшелоне, в штабе. Либо продажные писаки, выражавшие официальную точку зрения"
Несмотря на эту цитату, в дальнейшем повествовании количеству подвигов и интересных событий из фронтовой жизни позавидует сам Иван Тёркин.
Очень неприятное впечатление производит смакование ужасов смерти, подробное описание оторванных взрывами частей тела. А сколько уж девок попортили в Германии! Слишком много "грязи". При этом описаний зверств фашистов куда меньше, чем аналогичных поступков наших солдат. Уже набившие оскомину фразы вроде "врага трупами завалили", "с голыми руками на пулемёты" и т.д. применительно не только к началу войны. Симптоматично, на мой взгляд, в данном контексте упоминание в тексте Солженицына.
Как бы то ни было, стоит отдать должное ветерану, участнику страшных боёв, одному из тех, кто остановил, а затем и уничтожил врага на его земле.
November 24, 2018
Книга строго обязательная всем. Особенно тем, кто наклеил на машину "Если надо повторим!".
Страшная, подлая и трагичная правда войны, рассказанная ветераном передовой:
Excerpt From: Николай Николаевич Никулин. “Воспоминания о войне”:
“Никто не забыт, ничто не забыто!» — эта трескучая фраза выглядит издевательством. Самодеятельные поиски пионеров и отдельных энтузиастов — капля в море. А официальные памятники и мемориалы созданы совсем не для памяти погибших, а для увековечивания наших лозунгов: «Мы самые лучшие!», «Мы непобедимы!», «Да здравствует коммунизм!». Каменные, а чаще бетонные флаги, фанфары, стандартные матери-родины, застывшие в картинной скорби, в которую не веришь, — холодные, жестокие, бездушные, чуждые истинной скорби изваяния.
Скажем точнее. Существующие мемориалы не памятники погибшим, а овеществленная в бетоне концепция непобедимости нашего строя. Наша победа в войне превращена в политический капитал, долженствующий укреплять и оправдывать существующее в стране положение вещей. Жертвы противоречат официальной трактовке победы. Война должна изображаться в мажорных тонах. Урра! Победа! А потери — это несущественно! Победителей не судят.”
Страшная, подлая и трагичная правда войны, рассказанная ветераном передовой:
Excerpt From: Николай Николаевич Никулин. “Воспоминания о войне”:
“Никто не забыт, ничто не забыто!» — эта трескучая фраза выглядит издевательством. Самодеятельные поиски пионеров и отдельных энтузиастов — капля в море. А официальные памятники и мемориалы созданы совсем не для памяти погибших, а для увековечивания наших лозунгов: «Мы самые лучшие!», «Мы непобедимы!», «Да здравствует коммунизм!». Каменные, а чаще бетонные флаги, фанфары, стандартные матери-родины, застывшие в картинной скорби, в которую не веришь, — холодные, жестокие, бездушные, чуждые истинной скорби изваяния.
Скажем точнее. Существующие мемориалы не памятники погибшим, а овеществленная в бетоне концепция непобедимости нашего строя. Наша победа в войне превращена в политический капитал, долженствующий укреплять и оправдывать существующее в стране положение вещей. Жертвы противоречат официальной трактовке победы. Война должна изображаться в мажорных тонах. Урра! Победа! А потери — это несущественно! Победителей не судят.”
August 14, 2021
Memories of War by Nikolaj Nikulin is one of the most readable, yet brutally honest recollections of WWII that I've ever read. Of course, it concerns the Eastern Front, particularly northern campaigns to relieve the siege of Leningrad and battles following. Brutally critical of Russian military leaders for wasting the lives of thousands, millions, in poorly planned, poorly supplied actions. In very descriptive language, Nikulin chronicles the agony that simple foot soldiers in the Red Army went through. He didn't write the book for publication. He wrote it for himself as a cathartic, to try to deal with the horrific memories of what he had encountered as a young soldier. He completed the book in the '70s, but only much later allowed it to be read by acquaintances, who urged him to publish it, assisting him with this task. Its conclusions and characterizations of the Soviet government, leaders, and prosecution of the war totally fly in the face of the official narrative. I've thought of trying to translate it into English; I don't think there is an existing English version of it in publication.
March 17, 2018
Читал запоем.
Чувствуется, когда человек пишет про личный опыт, точно и коротко.
Как признаётся автор, это записки для себя, чтобы справиться с мыслями, которые попали в публикацию волею случая. На личный дневник и похоже: мысли, события, картины, хронология. Ценно, что автор и солдат и учёный, интеллектуал, способный к рефлексии и к работе с текстом.
Мне было интересно, как человек лично прошедший войну и доживший до наших дней расскажет о ней? Что будет ему важно?
Меня потрясли мелочи жизни в эти кошмары вписанные.
Книга совсем небольшая, если что-то почитать о войне тянет, рекомендую.
Чувствуется, когда человек пишет про личный опыт, точно и коротко.
Как признаётся автор, это записки для себя, чтобы справиться с мыслями, которые попали в публикацию волею случая. На личный дневник и похоже: мысли, события, картины, хронология. Ценно, что автор и солдат и учёный, интеллектуал, способный к рефлексии и к работе с текстом.
Мне было интересно, как человек лично прошедший войну и доживший до наших дней расскажет о ней? Что будет ему важно?
Меня потрясли мелочи жизни в эти кошмары вписанные.
Книга совсем небольшая, если что-то почитать о войне тянет, рекомендую.
May 12, 2013
This is book for those, who sometimes have doubt about necessity of war. But as I see, not for those, who still thinks about war as something justifiable to solve any problems. If you don't want read entire book, the last approximately 20 pages sums up pretty well main arguments why we shouldn't have any war. Though author does not believe (neither do I), that people learns something from brutality of war. They are tended to forget all uglyness and after longer time war becomes something good and glorious.
May 21, 2018
9 мая 2018 года я провел как ни странно очень полезно для себя. Я давно слышал про эту книгу и тут вдруг меня осенило, что это прекрасный способ черпнуть правды о том времени. Да, вероятно, это не самое популярное мнение и мало кто захочет об этом говорить. Но в правдивости излагаемого у меня нет никаких причин сомневаться. Были герои, выдающиеся люди. Но к сожалению русский человек славен не только этим. Думаю меня долго будет преследовать этот труднообъяснимый шлейф от этой книги. Это нужно знать.
August 19, 2014
O kurczę, wiedziałem przecież, że b.dużo ruskich zginęło na wojnie, że syf, bieda i patologia. Ale to były tylko liczby albo ogólne stwierdzenia. A tutaj mamy tak do bólu prosto kawa na ławie jak to wyglądało z punktu widzenia szeregowego żołnierza. Przemawia do szpiku kości. Wartościowa pozycja !
Displaying 1 - 30 of 89 reviews