What do you think?
Rate this book
Tako rzecze... Lem. Ze Stanisławem Lemem rozmawia Stanisław Bereś
Polish
575 pages, Paperback
First published January 1, 2002
8 people are currently reading
84 people want to read
Ratings & Reviews
Friends & Following
Create a free account to discover what your friends think of this book!
Community Reviews
Displaying 1 - 11 of 11 reviews
August 3, 2021
Obezwładniająca jest potęga umysłu Lema. Trafność jego osądów, przenikliwość i dalekowzroczność poraża.
October 17, 2021
Величезний опус інтерв'ю із Лемом різних років і "розливів". Тут особливо цікавими були роздуми щодо філософії, науки і футурології. Несподівано мій мозок зацікавився роздумами щодо Польщі і її політичного клімату різних років.
Є тут і про антисемітизм, і про Костьол, і про раціональні засади етики.
Не все цікаве і далеко не все досі актуальне, але ж це історичний вже документ про велику людину.
Є тут і про антисемітизм, і про Костьол, і про раціональні засади етики.
Не все цікаве і далеко не все досі актуальне, але ж це історичний вже документ про велику людину.
February 17, 2012
Российское издание книги «Так говорил... Лем» отличается от польского оригинала — оно расширено несколькими вставками, дающими отечественному читателю дополнительные «привязки» Лема и его работ к нашим реалиям. Во-первых, составитель русского издания книги (В.И.Язневич) счёл возможным добавить два интервью на темы экранизаций произведений Лема, взятые у автора Лукашем Мацеевским; во-вторых, добавлены расшифровки трёх интервью, которые пан Станислав в последние несколько лет дал на русском языке В.И.Борисову, Е.А.Козловскому и П.В.Фаворову.
Такое решение оказалось обоюдоострым: вставные тексты, безусловно, приближают Лема к нашему читателю, но, с другой стороны, так резко диссонируют с основным текстом книги, что выглядят протезами, пришитыми к живому телу. Они слишком беглые, почти откровенно стенографичные, неизбежно поверхностные и слишком во многом повторяют друг друга.
В общем и целом, причины этого понятны.
Никто из интервьюеров не мог рассчитывать на привилегию длительных и неспешных бесед с Лемом, в то время как Станислав Бересь был пожалован именно ею — и распорядился этой привилегией совершенно блистательно. В его тексте мы видим не привычный для поверхностной прессы инфантильный восторг перед литературным и философским гением (каким Станислав Лем, вне всякого сомнения, и был), а заинтересованный и свободный разговор двух людей, которые считают друг друга достойными собеседниками. В огромном (фактически необъятном) интеллектуальном пространстве лемовской жизни, прозы и публицистики Бересь выступает не как один из посетителей, а как досконально знающий это пространство проводник; как экскурсовод, который именно благодаря своим обширным и углублённым знаниям постоянно обнаруживает в нём что-то новое и для себя, и для других. Благодаря этому текст длившихся на протяжении двух десятилетий диалогов Лема и Береся приобретает удивительную тематическую широту, тщательность и точность. Вопросы и тезисы могут повторяться, но с ходом времени и изменением ситуации меняется и лемовский взгляд, причём тут же следует анализ причин этих изменений. Темы же многообразны — история и литература Польши начиная с 1940-х годов, фантастика как жанр и как художественное направление, современные и исторические философские школы, новейшие достижения науки и прогноз их технологического применения, социальные процессы и так далее.
Но, несмотря на такое тематическое разнообразие, главной темой книги остаётся сам Лем. Бересю удалось передать в тексте их бесед (которые, без сомнения, тщательно компоновались, редактировались и авторизовались) образ человека поразительно живого характера. Неизменно сохраняя достоинство, Лем предстаёт перед нами временами обиженным, временами высокомерным, часто категоричным, иногда — сомневающимся, однако всегда осознающим себя как исключение из общего правила, как самодостаточный интеллект, у которого нет ни малейшей нужды присоединяться к какой-то научной школе, политической силе, литературному течению и так далее. При этом он совершенно не эгоцентрик: вся его работа нацелена на выплеск тщательно переосмысленной информации вовне его личности, фактически — на прямое интеллектуальное Прогрессорство. Он функционирует как постоянный генератор концепций, которые можно принимать или не принимать, но которые просто по факту их создания оказывают влияние на цивилизацию...
Смерть пана Станислава вовсе не обязывает меня изменить в предшествующих абзацах время с настоящего на прошедшее. Работа Лема продолжается, несмотря на то, что самого его физически с нами уже нет. Его произведения в большинстве живы и актуальны, многие из его концепций всё ещё предстоит подтвердить или опровергнуть практикой. И этого запаса хватит надолго. Возможно — на столетия.
Хотя сам он в беседах с Бересем прогнозировал для своих книг очень небольшой срок в человеческой памяти. Но эта концепция, как и многие другие, также нуждается в практической проверке. Если же говорить о бесспорном, то не могу не процитировать (сознавая, что в этом я глубоко не оригинален) ответ Лема на вопрос о том, что нужно делать, чтобы не загубить и не потратить жизнь зря:
«Всегда стараться сохранить интеллектуальную независимость и пытаться выработать собственное мнение абсолютно по всем вопросам ближнего и дальнего мира. Читать исключительно первоклассных авторов и первоклассные сочинения, в том числе и в литературе, чтобы в конце жизни иметь возможность сказать так, как знаменитый математик Нильс Абель : «Я читал только мастеров, никогда учеников»...»
Это, конечно, не всё, что Лем сказал по данному поводу, но мой текст слишком мал, чтобы вместить остальное.
Доказательство же сказанного, я уверен, вы сможете найти сами.
Такое решение оказалось обоюдоострым: вставные тексты, безусловно, приближают Лема к нашему читателю, но, с другой стороны, так резко диссонируют с основным текстом книги, что выглядят протезами, пришитыми к живому телу. Они слишком беглые, почти откровенно стенографичные, неизбежно поверхностные и слишком во многом повторяют друг друга.
В общем и целом, причины этого понятны.
Никто из интервьюеров не мог рассчитывать на привилегию длительных и неспешных бесед с Лемом, в то время как Станислав Бересь был пожалован именно ею — и распорядился этой привилегией совершенно блистательно. В его тексте мы видим не привычный для поверхностной прессы инфантильный восторг перед литературным и философским гением (каким Станислав Лем, вне всякого сомнения, и был), а заинтересованный и свободный разговор двух людей, которые считают друг друга достойными собеседниками. В огромном (фактически необъятном) интеллектуальном пространстве лемовской жизни, прозы и публицистики Бересь выступает не как один из посетителей, а как досконально знающий это пространство проводник; как экскурсовод, который именно благодаря своим обширным и углублённым знаниям постоянно обнаруживает в нём что-то новое и для себя, и для других. Благодаря этому текст длившихся на протяжении двух десятилетий диалогов Лема и Береся приобретает удивительную тематическую широту, тщательность и точность. Вопросы и тезисы могут повторяться, но с ходом времени и изменением ситуации меняется и лемовский взгляд, причём тут же следует анализ причин этих изменений. Темы же многообразны — история и литература Польши начиная с 1940-х годов, фантастика как жанр и как художественное направление, современные и исторические философские школы, новейшие достижения науки и прогноз их технологического применения, социальные процессы и так далее.
Но, несмотря на такое тематическое разнообразие, главной темой книги остаётся сам Лем. Бересю удалось передать в тексте их бесед (которые, без сомнения, тщательно компоновались, редактировались и авторизовались) образ человека поразительно живого характера. Неизменно сохраняя достоинство, Лем предстаёт перед нами временами обиженным, временами высокомерным, часто категоричным, иногда — сомневающимся, однако всегда осознающим себя как исключение из общего правила, как самодостаточный интеллект, у которого нет ни малейшей нужды присоединяться к какой-то научной школе, политической силе, литературному течению и так далее. При этом он совершенно не эгоцентрик: вся его работа нацелена на выплеск тщательно переосмысленной информации вовне его личности, фактически — на прямое интеллектуальное Прогрессорство. Он функционирует как постоянный генератор концепций, которые можно принимать или не принимать, но которые просто по факту их создания оказывают влияние на цивилизацию...
Смерть пана Станислава вовсе не обязывает меня изменить в предшествующих абзацах время с настоящего на прошедшее. Работа Лема продолжается, несмотря на то, что самого его физически с нами уже нет. Его произведения в большинстве живы и актуальны, многие из его концепций всё ещё предстоит подтвердить или опровергнуть практикой. И этого запаса хватит надолго. Возможно — на столетия.
Хотя сам он в беседах с Бересем прогнозировал для своих книг очень небольшой срок в человеческой памяти. Но эта концепция, как и многие другие, также нуждается в практической проверке. Если же говорить о бесспорном, то не могу не процитировать (сознавая, что в этом я глубоко не оригинален) ответ Лема на вопрос о том, что нужно делать, чтобы не загубить и не потратить жизнь зря:
«Всегда стараться сохранить интеллектуальную независимость и пытаться выработать собственное мнение абсолютно по всем вопросам ближнего и дальнего мира. Читать исключительно первоклассных авторов и первоклассные сочинения, в том числе и в литературе, чтобы в конце жизни иметь возможность сказать так, как знаменитый математик Нильс Абель : «Я читал только мастеров, никогда учеников»...»
Это, конечно, не всё, что Лем сказал по данному поводу, но мой текст слишком мал, чтобы вместить остальное.
Доказательство же сказанного, я уверен, вы сможете найти сами.
January 21, 2018
Rzuca jaskrawe światło na dzieła Lema. Dużo więcej widać dzięki niemu. Oprócz tego sporo wątków z życia autora, zwłaszcza te wojenne są ciekawe. Potem odniesienia do bieżącej sytuacji w Polsce i na świecie (lata 80-te do lat 2000-ych) a następnie futurologia z której już wiele się sprawdziło, np. cybernetyczna wojna bez wypowiedzenia wojny, za to z anonimowością agresora. Najlepsze jest to, że Stanisław Bereś zadaje świetne pytania. Czasami doprowadza swojego guru do wrzenia :-)
July 29, 2020
Najlepiej czyta się szczere wywiady, w szczególności ze Stanisławem Lemem.
Jedna z najlepszych pozycji (nie wiem czy nie jedyna, która jest tak szczera i otwarta), jeśli chcesz się dowiedzieć czegoś więcej o historii, początkach, co mistrz sądził o nagrodach, Solidarności oraz sytuacji politycznej. Polecam szczególnie poprawione - nowe - wydanie, które nie zostało ocenzurowane.
Jedna z najlepszych pozycji (nie wiem czy nie jedyna, która jest tak szczera i otwarta), jeśli chcesz się dowiedzieć czegoś więcej o historii, początkach, co mistrz sądził o nagrodach, Solidarności oraz sytuacji politycznej. Polecam szczególnie poprawione - nowe - wydanie, które nie zostało ocenzurowane.
November 4, 2023
Czasem wydaje mi się, że Lem był ostatnim polskim intelektualistą. Jako taki naprawdę miał coś sensownego do powiedzenia na temat otaczającej nas rzeczywistości. Jeśli ktoś miałby ochotę właśnie na rozumową ucztę, która nada jakąś kierunkowość jego myśleniu na temat wielu współczesnych problemów – ta pozycja jest dla niego.
May 24, 2024
W pajęczej sieci
Są takie paralogizmy… Kiedy na przykład królowa mówi do Alicji, że tutaj jest taki świat, w którym trzeba biec jak najszybciej, aby stać w miejscu, to jest to rodzaj żartu, który w pierwszym oglądzie wydaje się absurdalny, ale przy rozeznaniu w matematyce abstrakcyjnej lub w zjawiskach fizycznych staje się realny. To wydaje mi się dość bliskie.
Są takie paralogizmy… Kiedy na przykład królowa mówi do Alicji, że tutaj jest taki świat, w którym trzeba biec jak najszybciej, aby stać w miejscu, to jest to rodzaj żartu, który w pierwszym oglądzie wydaje się absurdalny, ale przy rozeznaniu w matematyce abstrakcyjnej lub w zjawiskach fizycznych staje się realny. To wydaje mi się dość bliskie.
September 9, 2023
Za każdym razem jestem zachwycona tym jakim Lem był przeinteligentnym gościem
October 3, 2025
"Myśli nie da się zamienić na obrazki."
April 27, 2019
Dawno nie miałam takiego mętliku w głowie jak po lekturze tej książki. Nie żeby forma wywiadów nastręczała jakiś specjalnych trudności, lecz różnorodność poruszanej tematyki imponuje.
Pewien anglojęzyczny Lemiolog po spotkaniu ze Stanisławem Lemem, gdzieś w latach 90tych, skwitował je w ten sposób: Mistrz chętnie dzieli się wiedzą, ale żeby móc recenzować jego książki lub nawiązać z nim dialog, trzeba posiadać szeroki wachlarz wiedzy.
Panowie Lem i Bereś zdecydowanie dobrali się zarówno pod względem temperamentu jak i umięjętności doprowadzenia do wrzenia rozmówcy, ale... widać po ostatnim wywiadzie, że z czasem, ich relacja stała się znacznie cieplejsza. Zresztą sam Bereś przyznał, nastąpiło przesunięcie z relacji uczeń-mistrz na równorzędnych partnerów. Z wiekiem przebija się jednak coraz większe zgorzknienie.
Sam wywiad.... W zasadzie łatwiej byłoby zadać pytanie, czego tu nie ma, gdyż zostało zawarte wszystko: religia (Lem okazał się być miłośnikiem Islamu, przynajmniej przez jakiś czas!), biografia autora, filozofia, nauka, literatura, politologia itd.
I bomba! Lem nie czytał Sapkowskiego i wcale nie zamierzał. Nie dość, że nie wyrabiał się z nowinkami naukowych, to Bereś jeszcze chciał go wpakować w fantasy :). W czym jest konsekwentny, gdyż nie ukrywał swojej niechęci wobec tego gatunku. Chyba bardziej nie znosił tylko eskapizmu, który uważał za szkodliwy.
Pewien anglojęzyczny Lemiolog po spotkaniu ze Stanisławem Lemem, gdzieś w latach 90tych, skwitował je w ten sposób: Mistrz chętnie dzieli się wiedzą, ale żeby móc recenzować jego książki lub nawiązać z nim dialog, trzeba posiadać szeroki wachlarz wiedzy.
Panowie Lem i Bereś zdecydowanie dobrali się zarówno pod względem temperamentu jak i umięjętności doprowadzenia do wrzenia rozmówcy, ale... widać po ostatnim wywiadzie, że z czasem, ich relacja stała się znacznie cieplejsza. Zresztą sam Bereś przyznał, nastąpiło przesunięcie z relacji uczeń-mistrz na równorzędnych partnerów. Z wiekiem przebija się jednak coraz większe zgorzknienie.
Sam wywiad.... W zasadzie łatwiej byłoby zadać pytanie, czego tu nie ma, gdyż zostało zawarte wszystko: religia (Lem okazał się być miłośnikiem Islamu, przynajmniej przez jakiś czas!), biografia autora, filozofia, nauka, literatura, politologia itd.
I bomba! Lem nie czytał Sapkowskiego i wcale nie zamierzał. Nie dość, że nie wyrabiał się z nowinkami naukowych, to Bereś jeszcze chciał go wpakować w fantasy :). W czym jest konsekwentny, gdyż nie ukrywał swojej niechęci wobec tego gatunku. Chyba bardziej nie znosił tylko eskapizmu, który uważał za szkodliwy.
November 29, 2015
Lem got pretty peevish and annoying in his old age, but it is certainly worth persevering with this series of interviews if you have interest in the personal life of this exceptional writer and thinker, and his many opinions on everything.
Displaying 1 - 11 of 11 reviews