Прощание с Матерой. Повести, рассказы

by Valentin Rasputin, Валентин Распутин

Имя Валентина Распутина широко известно и в России, и за ее пределами - его книги переведены на многие языки мира.
В его творчестве нашла отражение острейшая проблема конца XX века: разрушение природы и нравственности под воздействием цивилизации. Писатель задается вопросами о смысле жизни, о соотношении нравственности и прогресса, о смерти и бессмертии. И о том, что делает человека человеком: о мужестве и достоинстве, о терпении и вере. В.Распутин создает образы русских женщин, носительниц нравственных ценностей народа, его философского мироощущения, развивающих и обогащающих образ сельской праведницы.
В "Прощании с Матерой" с наибольшей полнотой воплотилась русская идея соборности, слиянности человека с миром, Вселенной, родом.
Пронзительная искренность, трагизм и исповедальность его прозы потрясают не одно поколение читателей.

Содержание:
Повести
Живи и помни (повесть), стр. 9-259
Прощание с Матёрой (повесть), стр. 260-490
Пожар (повесть), стр. 491-566
Рассказы
Уроки французского (рассказ), стр. 569-603
Василий и Василиса (рассказ), стр. 604-632
Век живи — век люби (рассказ), стр. 633-674
В непогоду (рассказ), стр. 675-702

Genres: Russia

704 pages, Hardcover

Published July 1, 2010

About the author

See also: Валентин Распутин
Valentin Grigoriyevich Rasputin (Russian: Валентин Григорьевич Распутин; born March 15, 1937 in village of Ust-Uda in Irkutsk Oblast, Russian Federation) was a Russian writer. He was born and lived much of his life in the Irkutsk Oblast in Eastern Siberia. Rasputin's works depict rootless urban characters and the fight for survival of centuries-old traditional rural ways of life. Rasputin covers complex questions of ethics and spiritual revival.

Reviews

[Ales Mishchenko · Rating 4 out of 5]

Если бы Владимир Набоков жил в Сибири, то он бы был Валентином Распутиным. Та же отточенность стиля и точность порой вычурных слов и оборотов. Только у Распутина эти слова и обороты из глубинки, а у Набокова - интеллигентски-европейские. Поэтому Распутин всегда мне представлялся Набоковым из почвенников - один про Фиальту, другой - про Матёру.

И ещё одно роднит этих писателей: несоответствие богатства языка и бедности доносимых идей. Так и "Прощание с Матёрой" Распутина могло бы стать описанием апокалипсиса всего деревенского мира в эпоху урбанизации. Но замах Распутина куда мельче - он пишет реквием по деревням затопленным во время строительства ГЭС - тема всё-таки местная, масштабов газеты "Иркутский областной вестник" хотя и важная для живущих на берегах Ангары.

С такой тяжёлой артиллерией, как распутинский стиль и язык, можно было замахнуться не только на более общие вопросы(такие как гибель деревни во всенародном или даже мировом масштабе) но и использовать более смелые повороты сюжета. Распутин же обходится вообще практически без сюжета - в его повести почти как в Маканинском "Столе" - ничего не происходит.
По осторожности событий и сравнений, Распутин родственнен не только Маканину(Один и одна) но и Трифонову(Предварительные итоги) - у этих писателей ожидание или вообще отсутствие(как часто у Трифонова) событий занимает гораздо больше повествования чем сами события. Кажется, что авторы сами себя сдерживают.
Например, в конце "Прощания с Матёрой" возникает ощущение что автор хочет ассоциировать отьезд со смертью - туман, лодка - всё почти как у Харона...
Но, как обычно, Распутин не идёт на слишком прямое сравнение - так что нет уверенности родилась ли эта потусторонняя ассоциация в голове читателя или была задумана автором.
При этом заметим, что Распутин вовсе не придерживается строгого реализма. Это видно и когда Дарью на заброшенном кладбище "тянет земля" - так что она ощущает себя "на сгибе поколений" и просит "бывших" выдать тайну которую "мы тут боимся знать да и некогда".
Это видно и в описании "царского лиственя": автор не чурается мистических метафор - и о том что листвень терпит только берёзу корни которой - как знать - может и сплетаются где-то в глубине, и о том что у него есть мрачная ветвь на которой издревле вешались, и о том что ни пила ни взрывчатка его не брала - так что только он и остался на затапливаемом острове.

Если бы не эти моменты, "Прощание с Матёрой" напоминало бы галлерею художника Шилова - всё те же выписанные с филигранной точностью портреты старух и также не очень понятно зачем.

Впрочем даже и так не очень понятно зачем.
А вот если бы Распутин пустил бы корни царского лиственя поглубже в давно поргебённые и забытые пласты народных смыслов и соединил бы их последней живой связью с погибающей Матёрой - может быть последним островом, держащим эту связь времён, то получился бы действительно апокалипсис этого древнего мира, погребённого под городскими новостройками и плотинами ГЭС.

PS
Но как знать - возможно последователи и ученики Распутина, научившись у него любви ко всему подлинному, душевному и уходящему, смогут написать, сейчас или в ближайшее время, и, например, апокалипсис чего-то человеческого в эпоху грядущего искуственного интеллекта.