What do you think?
Rate this book
Abzählen
Mittwoch, Donnerstag, Freitag – drei aufregende Tage für Ninzo und Ketewan, genannt Zknapi. Drei Tage, an denen die 13-jährigen Freundinnen nicht nur die üblichen Freuden und Leiden des Mädchenseins erleben, sondern auch erfahren, was es heißt, in einer gottverlassenen Konfliktzone zu leben, in der sonst bloß noch Kinder, Alte und Krüppel verblieben sind. Gewitzt muss man sein, sich was einfallen lassen. Sonst kommt man nirgendwohin, nicht an Kleider, nicht an Monatsbinden, nicht an Zigaretten und auch nicht an Milch für das Brüderchen.
Was zu Friedenszeiten Recht und schicklich war, gilt nun schon lang nicht mehr. Krieg ist mehr als reine Männersache, und doch muss man bei aller mädchenhaften Gerissenheit manchmal ganz, ganz tapfer sein. Der jungen georgischen Erzählerin Tamta Melaschwili ist ein aufsehenerregendes Debüt von emotionaler Wucht gelungen.
Georgischer Literaturpreis Saba 2011 für den besten Debütroman
Was zu Friedenszeiten Recht und schicklich war, gilt nun schon lang nicht mehr. Krieg ist mehr als reine Männersache, und doch muss man bei aller mädchenhaften Gerissenheit manchmal ganz, ganz tapfer sein. Der jungen georgischen Erzählerin Tamta Melaschwili ist ein aufsehenerregendes Debüt von emotionaler Wucht gelungen.
Georgischer Literaturpreis Saba 2011 für den besten Debütroman
111 pages, Paperback
First published January 1, 2010
10 people are currently reading
351 people want to read
About the author
Tamta Melashvili
17 books102 followersTamta Melashvili was born in Ambrolauri (in the northern part of central Georgia) in 1979. After completing her secondary education she moved to the capital, Tbilisi, where she started a course in international relations. However, she broke off her studies and spent a year living in Germany, where she started to write. In 2008 she completed a degree in gender studies at the Central European University in Budapest. She now lives in Georgia, where she works on gender issues. She has written about female migration, for example in Georgian Women in Germany - Empowerment through Migration? Empowering Aspects of Female Migration (Saarbrucken 2009). She published her first stories online; some have subsequently appeared in anthologies. Her debut work „Gatvla” (Counting out) was acclaimed by Georgian critics as the work of „a new, highly distinctive voice”. The novel was awarded the Saba Prize for the best literary debut in 2011. The German translation (Unionsverlag, Zurich 2012) was chosen for the „Hotlist” of the best ten books published by independent publishers in 2012 and in 2013 awarded with the prestigious „Deutscher Jugendliteraturpreis”.
Ratings & Reviews
Friends & Following
Create a free account to discover what your friends think of this book!
Community Reviews
Displaying 1 - 30 of 51 reviews
December 14, 2018
უკვე მერამდენედ წავიკითხე ეს წიგნი და ემოცია ოდნავადაც არ გამნელებია: ისევ იმდენი ვიტირე. ჩემთვის "გათვლა" თანამედროვე ქართული ლიტერატურის ყველაზე გამორჩეული, ძვირფასი და მნიშვნელოვანი წიგნია, რომელშიც ავტორი თავისი ენით წარმოუდგენელ რაღაცებს სჩადის და მკითხველსაც არ ინდობს - თამთა მელაშვილმა თავისი ენა გამოძერწა, ახალი ქსოვილი შექმნა ქართულ ლიტერატურაში, რომელიც ოქროს ძაფებიან გობელინივით მრავალფეროვანი, თვალისმომჭრელი და დაუვიწყარია, რაც მკითხველს აიძულებს ეს ერთი ციდა ნაწარმოები მუდმივად გაფაციცებით, მზერის დაძაბვითა თუ ხელების ცეცებით შეიგრძნოს.
მიუხედავად იმისა, რომ სიუჟეტი ომზეა, წიგნი წამითაც არ ემსგავსება ტრაგიკულ დატირებას, პირიქით, ეს პატარა რომანი ომს სულ სხვანაირი სახით წარმოგვიჩენს: თუ ომზე ძირითადად გვახსენდება მხოლოდ ჰემინგუეის სევდიანი ჯარისკაცები, რემარკის ომით დამძიმებული შეყვარებული წყვილები, ომი და მშვიდობა, ისტორიაში ცნობილი დიდი გამარჯვებები თუ მწარე დამარცხებები, ამჯერად იმათი თვალებით ვაკვირდებით ამ საშინელებას, ვისი ხმაც ყველაზე ნაკლებად ისმის ხოლმე - უმამოდ დარჩენილი გოგონები, რომლებიც მამების დაბრუნებასაც ელოდებიან და მენსტრუაციის დაწყებასაც; ქალები, რომლებსაც ქმრების გარდაცვალების შეტყობინების მოსვლისაც ეშინიათ და უპატრონო შვილების შიმშილით დახოცვისაც. აქ ომის სუნია ყველგან: მკვდარი ჯარისკაცის ნაქონი ტანსაცმლებით აგიზგიზებული კოცონის კვამლში, დედის გამშრალ ძუძუში, ქალების გაცვეთილ ძაძებსა და დაცარიელებულ ქუჩებში, თუმცა ამის მიუხედავად, ბრძოლა მაინც აუცილებელია და თან ეს ბრძოლა მხოლოდ ფრონტის წინა ხაზზე კი არ მძვინვარებს, არამედ უკაცებოდ დარჩენილ სოფლებში, სადაც ცამეტი წლის გოგონებს აწუხებთ მენსტრუალური ტკივილები, მკერდის ზომა და სხვა ათასი ისეთი პრობლემა, რომელსაც ომი კი არ ჩრდილავს, კიდევ უფრო მწვავე გამოხატულებას აძლევს. ასე კი თამთა მელაშვილმა მოახერხა და გვაჩვენა, რომ ომი არ არის მხოლოდ მკვდარი ჯარისკაცების, დასახიჩრებული სამხედროებისა და მედლებიანი წინამძღოლების უბედურება, არამედ ასეთივე და შეიძლება უფრო მეტი საშინელებით თავს ატყდება და ძვალ-რბილში უძვრება მიტოვებულ ქალებს, შეშინებულ გოგონებს, უმომავლო დედებსა და გაუბედურებულ ცოლებს.
მიუხედავად იმისა, რომ სიუჟეტი ომზეა, წიგნი წამითაც არ ემსგავსება ტრაგიკულ დატირებას, პირიქით, ეს პატარა რომანი ომს სულ სხვანაირი სახით წარმოგვიჩენს: თუ ომზე ძირითადად გვახსენდება მხოლოდ ჰემინგუეის სევდიანი ჯარისკაცები, რემარკის ომით დამძიმებული შეყვარებული წყვილები, ომი და მშვიდობა, ისტორიაში ცნობილი დიდი გამარჯვებები თუ მწარე დამარცხებები, ამჯერად იმათი თვალებით ვაკვირდებით ამ საშინელებას, ვისი ხმაც ყველაზე ნაკლებად ისმის ხოლმე - უმამოდ დარჩენილი გოგონები, რომლებიც მამების დაბრუნებასაც ელოდებიან და მენსტრუაციის დაწყებასაც; ქალები, რომლებსაც ქმრების გარდაცვალების შეტყობინების მოსვლისაც ეშინიათ და უპატრონო შვილების შიმშილით დახოცვისაც. აქ ომის სუნია ყველგან: მკვდარი ჯარისკაცის ნაქონი ტანსაცმლებით აგიზგიზებული კოცონის კვამლში, დედის გამშრალ ძუძუში, ქალების გაცვეთილ ძაძებსა და დაცარიელებულ ქუჩებში, თუმცა ამის მიუხედავად, ბრძოლა მაინც აუცილებელია და თან ეს ბრძოლა მხოლოდ ფრონტის წინა ხაზზე კი არ მძვინვარებს, არამედ უკაცებოდ დარჩენილ სოფლებში, სადაც ცამეტი წლის გოგონებს აწუხებთ მენსტრუალური ტკივილები, მკერდის ზომა და სხვა ათასი ისეთი პრობლემა, რომელსაც ომი კი არ ჩრდილავს, კიდევ უფრო მწვავე გამოხატულებას აძლევს. ასე კი თამთა მელაშვილმა მოახერხა და გვაჩვენა, რომ ომი არ არის მხოლოდ მკვდარი ჯარისკაცების, დასახიჩრებული სამხედროებისა და მედლებიანი წინამძღოლების უბედურება, არამედ ასეთივე და შეიძლება უფრო მეტი საშინელებით თავს ატყდება და ძვალ-რბილში უძვრება მიტოვებულ ქალებს, შეშინებულ გოგონებს, უმომავლო დედებსა და გაუბედურებულ ცოლებს.
November 5, 2025
Brojalica
Hena com, 2015.
Ono što me najviše impresioniralo u ovom kratkom, ali veoma kompleksnom djelu, je vjerojatno način pripovijedanja - on kaže, ona kaže. U početku mi je bilo izuzetno teško "ući" u sam tekst jer mi nije bilo jasno tko što govori. Međutim, jednom kada se na ovaj neobičan način pripovijedanja navikneš, shvatiš da je savršen za situaciju koju nam je Melashvili htjela predočiti. A to je ratom okupirano pogranično područje u kojem su ostali samo starci, žene i djeca i u koje nema ulaza ni izlaza. Kako ljudi, tako ni hrane, lijekova, pomoći... Tekst izmiješan dijalozima, mislima protagonista, malo jednog, malo drugog, pridonosi osjećaju kaosa i nemoći koji se iz priče daju iščitati.
"Kaže Ninco: priča se da će otvoriti koridor. Ponovo me pogleda i nastavi pisati. Kaže Aleksi: dakako da će ga otvoriti, nema im druge. Ovdje su još samo mladi i djeca. Nije moguće da ljudski život u ovoj zemlji više ništa ne vrijedi."
Dva glavna lika su dvije djevojčice, Ninco i Cknapi. Ninco, razvijena, razgovorljiva i pomalo divlja te Cknapi, zapravo Ketevan, koja je sitna, mala i lagana kao ptičica, stoga je Ninco i zove Cknapi = ptičica, ali ipak ima u sebi snage da se odupre zadirkivanju. Priča prati njihove pokušaje dolaska do hrane za svoje mlade i stare, u očajničkim pokušajima preživljavanja. Radnja teče u isprva nepovezanim scenama koje se odvijaju kroz kroz tri dana - srijedu, četvrtak i petak. Čitajući djelo kako je predstavljeno, steče se dojam da su se te scene njihovih doživljaja mogle dogoditi tokom bilo koje srijede, četvrtka ili petka tokom tjedana okupacije. Međutim, svi su ti događaji ipak povezani. Stoga se djelo se može čitati i tako da se prvo pročitaju sva poglavlja nazvana srijeda, zatim sve četvrtke, pa petke, dok se ne dođe do zadnje i jedine subote.
"Crteži i stare školske bilježnice. Njezine i njezina brata. Izvadim jednu crtanku i pitam: zašto ovo spaljuješ? Uzvrati mi pitanjem: čemu bi mi to još moglo poslužiti?"
"(...) moj Bože, da nas barem više nema. Samo lete i lete, pa zar ne mogu barem baciti bombu i sve nas pobiti?
Ratom izmučeni ljudi, osjećaj beznađa, pokušaji zaborava i nemogućnost spasa iz stravične situacije prište iz svih likova na koje Cknapi i Ninco naiđu. Tragedija na samome kraju samo ostavlja još upečatljiviji trag na svima njima.
Hena com, 2015.
Ono što me najviše impresioniralo u ovom kratkom, ali veoma kompleksnom djelu, je vjerojatno način pripovijedanja - on kaže, ona kaže. U početku mi je bilo izuzetno teško "ući" u sam tekst jer mi nije bilo jasno tko što govori. Međutim, jednom kada se na ovaj neobičan način pripovijedanja navikneš, shvatiš da je savršen za situaciju koju nam je Melashvili htjela predočiti. A to je ratom okupirano pogranično područje u kojem su ostali samo starci, žene i djeca i u koje nema ulaza ni izlaza. Kako ljudi, tako ni hrane, lijekova, pomoći... Tekst izmiješan dijalozima, mislima protagonista, malo jednog, malo drugog, pridonosi osjećaju kaosa i nemoći koji se iz priče daju iščitati.
"Kaže Ninco: priča se da će otvoriti koridor. Ponovo me pogleda i nastavi pisati. Kaže Aleksi: dakako da će ga otvoriti, nema im druge. Ovdje su još samo mladi i djeca. Nije moguće da ljudski život u ovoj zemlji više ništa ne vrijedi."
Dva glavna lika su dvije djevojčice, Ninco i Cknapi. Ninco, razvijena, razgovorljiva i pomalo divlja te Cknapi, zapravo Ketevan, koja je sitna, mala i lagana kao ptičica, stoga je Ninco i zove Cknapi = ptičica, ali ipak ima u sebi snage da se odupre zadirkivanju. Priča prati njihove pokušaje dolaska do hrane za svoje mlade i stare, u očajničkim pokušajima preživljavanja. Radnja teče u isprva nepovezanim scenama koje se odvijaju kroz kroz tri dana - srijedu, četvrtak i petak. Čitajući djelo kako je predstavljeno, steče se dojam da su se te scene njihovih doživljaja mogle dogoditi tokom bilo koje srijede, četvrtka ili petka tokom tjedana okupacije. Međutim, svi su ti događaji ipak povezani. Stoga se djelo se može čitati i tako da se prvo pročitaju sva poglavlja nazvana srijeda, zatim sve četvrtke, pa petke, dok se ne dođe do zadnje i jedine subote.
"Crteži i stare školske bilježnice. Njezine i njezina brata. Izvadim jednu crtanku i pitam: zašto ovo spaljuješ? Uzvrati mi pitanjem: čemu bi mi to još moglo poslužiti?"
"(...) moj Bože, da nas barem više nema. Samo lete i lete, pa zar ne mogu barem baciti bombu i sve nas pobiti?
Ratom izmučeni ljudi, osjećaj beznađa, pokušaji zaborava i nemogućnost spasa iz stravične situacije prište iz svih likova na koje Cknapi i Ninco naiđu. Tragedija na samome kraju samo ostavlja još upečatljiviji trag na svima njima.
May 23, 2023
ბავშვობადაკარგული ბავშვების პირით გაცხადებული ომის საშინელებები ყოველთვის საინტერესო და რთულად შესასრულებელი იდეაა ხოლმე. როცა დებიუტის კვალობაზე ამხელა თემას ეჭიდები და მშვენივრადაც ასრულებ, დასაფასებელია ნაღდად.
March 2, 2021
ერთ-ერთი ყველაზე სუსტი წიგნია, რაც წამიკითხავს. განსაკუთრებით ორალური სექსის ეპიზოდი დამამახსოვრდა, სიგარეტის გამო) ომის დროს, საგუშაგოზე, არავინ არ მიგიშვებს, არც ორალური სექსის სანაცვლოდ და არც კადილაკის) ომის თემა გლობალური და მძიმეა , მეტ რეალიზმს, მეტ სიზუსტეს და სერიოზულობას მოითხოვს, რასაც ამ წიგნში ვერ ვხედავ. მემგონი დროა ფემინიზმის სახელით ლიტერატურული სისუსტის გამართლებას შევეშვათ)
April 10, 2017
წერის "გადაბმული" სტილი თავიდან თითქოს უაზროა, თუმცა კითხვის პროცესში ეჩვევი და ალღოსაც ადვილად უღებ. არის ამ წიგნში ბევრი მომენტი, რომელიც რაღაც მნიშვნელოვანს მიგახვედრებს ან რაღაც მნიშვნელოვანზე ჩაგაფიქრებს... იწილო ბიწილო შროშანო გვრიტინო ალხო მალხო ჩიტმა გნახოს შენი ფესვი ფესვმანდური სიკიჭორი კალმახური აბდა უბდა გა–ი–ქე–ცი... უბრალოდ ცხოვრება ძალიან უსამართლოა. ზოგჯერ იმაზე მეტადაც კი, ვიდრე საჭიროა.
December 19, 2025
Codzienność w strefie wojny jest głównym tematem tej przejmującej debiutanckiej powieści gruzińskiej pisarki Tamty Melaszwili. Krótkiej, ale niezwykle treściwej i skondensowanej. Nie ma tu wojny rozumianej jako walki między wrogimi wojskami, ba, prawie nie ma tu żołnierzy, spektakularnych scen batalistycznych, wielkich wybuchów i serii z karabinów. Uczucie ciągłego zagrożenia i braku poczucia bezpieczeństwa jest budowane bardziej subtelnymi, ale nie mniej rażącymi w czytelników środkami. Sama świadomość życia w strefie konfliktu, w której w krótkim czasie pozorny spokój i bezruch mogą być zniszczone, stanowi nie mniejszy koszmar niż bezpośrednie wystawienie na kule czy pociski. To jak życie pod kipiącym wulkanem tuż przed erupcją i niemożność opuszczenia tego miejsca i przeniesienia się gdzie indziej. Nie trzeba też widzieć maszerujących z bronią żołnierzy - wystarczą same wzmianki o nich, że są gdzieś tam w pobliżu i mogą wkroczyć znienacka - to jest wystarczająco przerażające.
Ci, co mieli środki i możliwości, opuścili tę nienazwaną gruzińską miejscowość, w której toczy się akcja. Pozostali ci najbardziej bezbronni. Dzieci, kobiety, starcy, weterani poprzednich wojen, których niewyleczone PTSD czyni nie mniej nieprzewidywalnymi i groźnymi niż armia nieprzyjaciół.
Pośród tej pełnej napięcia, egzystencjalnej pustki i beznadziei, w tej niemal żałobnej atmosferze (ciągłe zastanawianie się czy mężowie, ojcowie, synowie wrócą z tej wojny?) próbują przetrwać dwie trzynastoletnie przyjaciółki: Ninco i Dzidzia. Obie muszą być ponad wiek dojrzałe i zaradne. Obie są pozbawione wsparcia dorosłych. Wojna parentyfikuje dzieci skuteczniej nawet niż niedojrzali rodzice.
Jedynym pocieszeniem w tej trudnej, nieznośnej rzeczywistości jest dla nich właśnie przyjaźń, wzajemna wzmacniająca obecność. "Największą wartością, jaką mają w życiu, jest przyjaźń. To ona jest prawdziwym skarbem, nagrodą, której oczekujemy. Nawet nie miłość. Przyjaźń jest czymś, w czym najlepiej ujawnia się nasze człowieczeństwo" - powiedziała w wywiadzie dla "Wysokich Obcasów" o swoich bohaterkach Melaszwili.
Bardzo poruszyła mnie ta powieść. Mimo że tak niewielka, raptem 94 strony, nie dodałabym w niej ani jednego słowa.
Ci, co mieli środki i możliwości, opuścili tę nienazwaną gruzińską miejscowość, w której toczy się akcja. Pozostali ci najbardziej bezbronni. Dzieci, kobiety, starcy, weterani poprzednich wojen, których niewyleczone PTSD czyni nie mniej nieprzewidywalnymi i groźnymi niż armia nieprzyjaciół.
Pośród tej pełnej napięcia, egzystencjalnej pustki i beznadziei, w tej niemal żałobnej atmosferze (ciągłe zastanawianie się czy mężowie, ojcowie, synowie wrócą z tej wojny?) próbują przetrwać dwie trzynastoletnie przyjaciółki: Ninco i Dzidzia. Obie muszą być ponad wiek dojrzałe i zaradne. Obie są pozbawione wsparcia dorosłych. Wojna parentyfikuje dzieci skuteczniej nawet niż niedojrzali rodzice.
Jedynym pocieszeniem w tej trudnej, nieznośnej rzeczywistości jest dla nich właśnie przyjaźń, wzajemna wzmacniająca obecność. "Największą wartością, jaką mają w życiu, jest przyjaźń. To ona jest prawdziwym skarbem, nagrodą, której oczekujemy. Nawet nie miłość. Przyjaźń jest czymś, w czym najlepiej ujawnia się nasze człowieczeństwo" - powiedziała w wywiadzie dla "Wysokich Obcasów" o swoich bohaterkach Melaszwili.
Bardzo poruszyła mnie ta powieść. Mimo że tak niewielka, raptem 94 strony, nie dodałabym w niej ani jednego słowa.
March 19, 2023
ნაღმი, როგორც პროზაული ამბავი.
June 22, 2021
გარდა იმისა, რომ ისეთი წიგნია, რომელიც უნდა წაიკითხო, აუცილებელია შენთან ერთად, სხვაც კითხულობდეს, რადგან კითხვები, კითხვები, კითხვები გიტრიალებს თავში და გინდა ვიღაცას გაუზიარო.
გაუზიარო, მერე დასხდეთ და დიდხანს,დიდხანს ისაუბროთ ♡
ბოლოს ყველაზე დიდი კითხვა ჩნდება თავში: ის გოგო, ბოლოს, ნინცო იყო და ცქნაფაზე ამბობს ორიოდ სიტყვას, ამ ველზეო? 😑😶
გაუზიარო, მერე დასხდეთ და დიდხანს,დიდხანს ისაუბროთ ♡
ბოლოს ყველაზე დიდი კითხვა ჩნდება თავში: ის გოგო, ბოლოს, ნინცო იყო და ცქნაფაზე ამბობს ორიოდ სიტყვას, ამ ველზეო? 😑😶
August 18, 2025
La guerra, si sa, è sempre sfacciata, convulsa. Nessuno dovrebbe conoscerla, tantomeno due ragazzine di 13 anni; le quali, però, le rendono pan per focaccia e, sullo sfondo del conflitto, addentano la loro crescita, la loro vita e le loro piccole grandi missioni per la sopravvivenza. 10 e lode al traduttore.
April 22, 2022
Der Autorin ist es sehr gut gelungen sowohl die trostlose Atmosphäre in der Konfliktzone als auch die Emotionen der Protagonistin zu beschreiben. Zudem ist das Buch sehr interessant geschrieben und aufgebaut, auch wenn es ein paar Seiten dauert bis man sich an den Schreibstil gewöhnt hat.
November 30, 2022
მართლა ძალიან კარგია!
July 9, 2023
თავად წაიკითხეთ და თვალზე მომდგარი ცრემლები მოიწმინდეთ (ან მე ვარ გულჩვილი).
April 5, 2025
გათვლაში პირველივე წინადადებით („დედამ თქვა: რძე აღარ მაქვს, იმიტომ ტირის“) ცხადდება, რომ აღნიშნულ დროში ქალები ვერ გადარჩებიან, რადგან დამშრალია მომავლის მასაზრდოებელი დედის რძე. დედისგან მოშორება და რძის როგორც ქალების „მელნის“ დაშრობა იწვევს დროის დანაწევრებულობას. ამბავი არათანმიმდევრულადაა მოთხრობილი და რამდენიმე დღეს გრძელდება. ერთი დღიდან მეორეზე გადასვლა და კვლავ უკან დაბრუნება ისევე, როგორც მოკლე, დაუსრულებელი, ელიფსური წინადადებები იმაზე მიუთითებს, რომ მთხრობლისთვის არ არსებობს ერთიანი დრო, რაც ქალური გამოცდილებისთვისაა დამახასიათებელი. ცქნაფოს თხრობის სტილი არის გამოხატვის ქალური, დედობრივი, სემიოტიკური ფორმა, რომელზეც კრისტევა წერდა და რომელიც სიმბოლურ წესრიგს მკვეთრად ემიჯნება. შეგვიძლია ჩავთვალოთ, რომ გათვლაში ცქნაფო ამბავს კი არ წერს, არამედ ლაპარაკობს, ჰყვება მას, ამიტომ ისიც შესაძლოა, რომ ამბის ელიფსურობა და შეკუმშვა ტრავმამ გამოიწვია, რადგან ქალებს განსაკუთრებით უჭირთ თავს გადამხდარი ტრავმული გამოცდილების გადმოცემა და ერთიანი ამბის აწყობა. ამასთან, ქალების სხეული ორმაგი წნეხისა და „დაპყრობის“ მსხვერპლი ხდება ამ სივრცეში, რადგან მოქმედება ომის დროს მიმდინარეობს და ცნობილია, რამდენად ემსგავსება პატრიარქალურ წესრიგში ქალის განივთება და ცარიელ სხეულად აღქმა ქვეყნის დაპყრობას. ქალს ტრავმული გამოცდილება და შიში ომისა და კაცების წინაშე დროის აღქმას უკარგავს და მეტყველებას უნაწევრებს.
April 14, 2024
Wer spricht?
In diesem kurzen Roman, finden all jene Subalterne eine Sprache, denen in Erzählungen und Diskursen um Krieg und Leid, das Wort genommen wird. Es sprechen in /Abzählen/ all jene, die nicht erzählen dürfen, wenn die Männer kämpfen und verteidigen und damit auch die Sprache mit sich nehmen. Tamta Melaschwili bringt die Sprache der Frauen, Alten und Kinder, der Zurückgelassen an die Oberfläche und verändert so die Perspektiven, die in der Literatur auf das kriegerische Leid geworfen werden. Den Lesenden bleibt die Unklarheit über den Ort der Handlung, es gibt nur den Krieg. Damit übertragt sich die Handlung und das Erzählte. Besonders bemerkenswert war, wie sie dabei zugleich von Schmerz, Verlust und Unterdrückung und aber auch von Stärke, Solidarität und der Ermächtigung der Zurückgelassenen sprechen kann. Die Figuren verharren nicht im Schmerz sondern zeigen auch eine Handlungsmacht. Diese Multidimensionalität, dieses andere Erzählen macht das vorliegende Werk für mich zu einer literarischen Erfahrung.
In diesem kurzen Roman, finden all jene Subalterne eine Sprache, denen in Erzählungen und Diskursen um Krieg und Leid, das Wort genommen wird. Es sprechen in /Abzählen/ all jene, die nicht erzählen dürfen, wenn die Männer kämpfen und verteidigen und damit auch die Sprache mit sich nehmen. Tamta Melaschwili bringt die Sprache der Frauen, Alten und Kinder, der Zurückgelassen an die Oberfläche und verändert so die Perspektiven, die in der Literatur auf das kriegerische Leid geworfen werden. Den Lesenden bleibt die Unklarheit über den Ort der Handlung, es gibt nur den Krieg. Damit übertragt sich die Handlung und das Erzählte. Besonders bemerkenswert war, wie sie dabei zugleich von Schmerz, Verlust und Unterdrückung und aber auch von Stärke, Solidarität und der Ermächtigung der Zurückgelassenen sprechen kann. Die Figuren verharren nicht im Schmerz sondern zeigen auch eine Handlungsmacht. Diese Multidimensionalität, dieses andere Erzählen macht das vorliegende Werk für mich zu einer literarischen Erfahrung.
April 15, 2021
история очень сильная, как всегда бывает с большой драмой глазами самых маленьких.
прочитала сразу после потрясающего спектакля Жени Беркович. таким образом перспектива была немного смещена: считывалось то, как спектакль поменял монтаж первоисточника, как расцветил и усилил его. и постфактум одно от второго отделить уже сложно.
прочитала сразу после потрясающего спектакля Жени Беркович. таким образом перспектива была немного смещена: считывалось то, как спектакль поменял монтаж первоисточника, как расцветил и усилил его. и постфактум одно от второго отделить уже сложно.
February 27, 2018
ენობრივად და მხატვრული სახეებით სიმდიდრით არ გამოირჩევა, მარა ემოციურად იმოქმედა
ნუ ეგ ლექსიკური სიღარიბე მამენტ, სტილი უფროა, ანუ როგორ მოყვებოდა 13 წლის ბავშვი მძიმე ამბავს, ტავტოლოგიებით და ერთი რიტმით. ეგ ტავტოლოგიები და ფრაზების, ზმნებუს, გათვლების და ა.შ გამეორებებიც ემოციურ ეფექტს აძლიერებს, ანუ საერთო ჯამში, ლექსიკური სიღარიბე სტილია და არა ლექსიკური სიღარიბე
ნუ ეგ ლექსიკური სიღარიბე მამენტ, სტილი უფროა, ანუ როგორ მოყვებოდა 13 წლის ბავშვი მძიმე ამბავს, ტავტოლოგიებით და ერთი რიტმით. ეგ ტავტოლოგიები და ფრაზების, ზმნებუს, გათვლების და ა.შ გამეორებებიც ემოციურ ეფექტს აძლიერებს, ანუ საერთო ჯამში, ლექსიკური სიღარიბე სტილია და არა ლექსიკური სიღარიბე
July 26, 2014
Stunning! Definitely recommended <3
January 23, 2023
Просто вода.
Не подумайте, из-за такой оценки, что книга совсем плохая. Нет. Нормальная книга, просто за душу не хватает, горло не сжимает.
Я, конечно, тетка циничная, но меня на сопли, слюни, слезы развести на самом деле можно. Просто для этого книга должна быть честнее, искреннее. А когда берешься за книгу, которую хвалят, а там всего этого нет, есть только налет пафоса или может желание затереть что-то лапкой, чтобы по больному не ударили или это больное не увидели. Действительно- больное не увидели! То книга не трогает. А как может трогать то, что прикрыто-приглажено?
И эта история с умирающим младенцем. Ох, уж мне эти истории с младенцами. Ярче должны быть такие истории. Суровее они должны быть. Как бы это объяснить, знаете, истории о войне должны быть такими, чтобы все существо против войн бастовало. Чтобы там внутри тебя как взрывалось все от того, что мы позволяем этому случиться. Где-то прочитала или услышала, что когда плачет настоящая женщина, мужчины останавливают войны. Так вот - женщина вроде бы заплакала, а войну остановить этими слезами не получилось, потому что слезы были как вода из пипетки. И возвращаясь к младенцу. Угораздил меня черт посмотреть японский мультик как раз про историю с младенцем, не знаю как он называется, мне до сих пор страшно его пересматривать. Посмотрела я его лет в десять, там тоже новорожденный, только в Хиросиме, умирал на руках матери и то ли сестренка с другом, то ли брат с подругой искали для него хоть какую-то еду, а сами были с ноготок. И там действительно было страшно, потому что не было - НИЧЕГО! И когда была каким-то образом добыта банка молока и принесена младенцу, то было уже слишком поздно. Вот я ревела, так ревела, вот когда я ненавидела все войны и всех людей, что их затевают и обеспечивают.
Или, если перейти к девочке тринадцати лет, которая ради брата залезла в аптеку. Для меня опять в этом нет никакого открытия. Я в тринадцать лет работала и обеспечивала всю свою семью, если я не приносила домой хлеб, нам просто нечего было есть. Были и такие годы в нашей стране, когда просто не платили зарплату и мне страшно повезло, что я работала и кормила своих. В тринадц��ть лет - это нормально. И мне ее не жалко. Я считаю, что если ты на что-то решилась, то надо самой все проверить, а не слепо кому-то доверять. А то в чем-то ты соображаешь, а в чем-то нет?
И самое главное. Мне никого не жалко! Меня форма рассказа, которую нахваливали, скорее отталкивала, чем привлекала к героям. В общем совершенно не моя история и не мой автор. Но кому-то книга понравится.
Не подумайте, из-за такой оценки, что книга совсем плохая. Нет. Нормальная книга, просто за душу не хватает, горло не сжимает.
Я, конечно, тетка циничная, но меня на сопли, слюни, слезы развести на самом деле можно. Просто для этого книга должна быть честнее, искреннее. А когда берешься за книгу, которую хвалят, а там всего этого нет, есть только налет пафоса или может желание затереть что-то лапкой, чтобы по больному не ударили или это больное не увидели. Действительно- больное не увидели! То книга не трогает. А как может трогать то, что прикрыто-приглажено?
И эта история с умирающим младенцем. Ох, уж мне эти истории с младенцами. Ярче должны быть такие истории. Суровее они должны быть. Как бы это объяснить, знаете, истории о войне должны быть такими, чтобы все существо против войн бастовало. Чтобы там внутри тебя как взрывалось все от того, что мы позволяем этому случиться. Где-то прочитала или услышала, что когда плачет настоящая женщина, мужчины останавливают войны. Так вот - женщина вроде бы заплакала, а войну остановить этими слезами не получилось, потому что слезы были как вода из пипетки. И возвращаясь к младенцу. Угораздил меня черт посмотреть японский мультик как раз про историю с младенцем, не знаю как он называется, мне до сих пор страшно его пересматривать. Посмотрела я его лет в десять, там тоже новорожденный, только в Хиросиме, умирал на руках матери и то ли сестренка с другом, то ли брат с подругой искали для него хоть какую-то еду, а сами были с ноготок. И там действительно было страшно, потому что не было - НИЧЕГО! И когда была каким-то образом добыта банка молока и принесена младенцу, то было уже слишком поздно. Вот я ревела, так ревела, вот когда я ненавидела все войны и всех людей, что их затевают и обеспечивают.
Или, если перейти к девочке тринадцати лет, которая ради брата залезла в аптеку. Для меня опять в этом нет никакого открытия. Я в тринадцать лет работала и обеспечивала всю свою семью, если я не приносила домой хлеб, нам просто нечего было есть. Были и такие годы в нашей стране, когда просто не платили зарплату и мне страшно повезло, что я работала и кормила своих. В тринадц��ть лет - это нормально. И мне ее не жалко. Я считаю, что если ты на что-то решилась, то надо самой все проверить, а не слепо кому-то доверять. А то в чем-то ты соображаешь, а в чем-то нет?
И самое главное. Мне никого не жалко! Меня форма рассказа, которую нахваливали, скорее отталкивала, чем привлекала к героям. В общем совершенно не моя история и не мой автор. Но кому-то книга понравится.
October 15, 2025
W debiutanckiej książce Tamty Melaszwili dzieciństwo i dojrzewanie splatają się z wojenną grozą. Gdzieś na prowincji, w małej wiosce, rozgrywa się cichy dramat tych, którzy pozostali – kobiet, dzieci, ludzi starszych i niepełnosprawnych. Wydaje się, że czas płynie tutaj inaczej – w oczekiwaniu na ratunek lub śmierć. Wojna ma twarz głodnego chłopca, owdowiałej żony i zrozpaczonej matki, której brakuje w piersiach pokarmu. To opuszczone ulice, zaminowane pola, zapach rozkładu i życie naznaczone lękiem, tęsknotą i beznadzieją. Tamta Melaszwili bohaterkami powieści czyni dwie nastoletnie dziewczyny. Ninco i Dzidzia leżą na trawie, palą papierosy, rozmawiają o chłopakach i marzą o życiu bez wojny. Ale rzeczywistość nie daje wytchnienia – dzieją się rzeczy straszne i aby przetrwać, muszą podejmować ryzyko.
Tamta Melaszwili nie potrzebuje wiele, by przekazać to, co najważniejsze; by skłonić do refleksji, wywołać dyskomfort, poruszyć do głębi. "Wyliczanka" składa się z serii krótkich, kameralnych scen, migawek z życia ludzi złapanych w pułapkę konfliktu zbrojnego. Precyzyjna, przemyślana proza Melaszwili, nastoletnia perspektywa oraz sugestywne sceny i dialogi nadają powieści szczególny wymiar. Zamiast sentymentalizmu i spektakularnych momentów – realizm ludzkiej egzystencji i osobiste, ciche dramaty.
"Wyliczanka" to opowieść o dzieciństwie i dojrzewaniu w cieniu wojennej grozy. O sile przyjaźni, woli przetrwania, trudnych wyborach, stracie i traumie. O wojnie, która zawsze przynosi ze sobą śmierć, ból i zniszczenie. Mocna, aktualna i poruszająca literatura (i z zakończeniem, które złamało mi serce). Polecam!
Tamta Melaszwili nie potrzebuje wiele, by przekazać to, co najważniejsze; by skłonić do refleksji, wywołać dyskomfort, poruszyć do głębi. "Wyliczanka" składa się z serii krótkich, kameralnych scen, migawek z życia ludzi złapanych w pułapkę konfliktu zbrojnego. Precyzyjna, przemyślana proza Melaszwili, nastoletnia perspektywa oraz sugestywne sceny i dialogi nadają powieści szczególny wymiar. Zamiast sentymentalizmu i spektakularnych momentów – realizm ludzkiej egzystencji i osobiste, ciche dramaty.
"Wyliczanka" to opowieść o dzieciństwie i dojrzewaniu w cieniu wojennej grozy. O sile przyjaźni, woli przetrwania, trudnych wyborach, stracie i traumie. O wojnie, która zawsze przynosi ze sobą śmierć, ból i zniszczenie. Mocna, aktualna i poruszająca literatura (i z zakończeniem, które złamało mi serce). Polecam!
September 14, 2024
Читала этот роман на фестивале Outline. Вокруг ходят люди в модных одежках и темных очках, а я сижу в гамаке и читаю. Про оккупированную территорию в Грузии, где остались старики, мать без молока и с младенцем, две девочки подростка: у одной уже «сиськи», у второй еще не пошли месячные. Я читала и думала, что может и зря, зачем на музыкальный фестиваль, где все собрались для эскапизма (так вы же так в принципе и живете в Москве?), собрались за весельем и общением, зачем я взяла сюда книгу про войну. Была же другая — про художницу - импрессионистку, она дружила c Рильке, жила в Ворпсведе под Бременем, «быть здесь — уже чудо!», так называлась книга, и это очень подходило моему ощущению от прибывания на фестивале.
Но в руках я держу ее: книгу, где на обложке черная река и взрывы на горизонте. Две девочки да и все поселение ждут, что откроют коридор (его не откроют), ждут, что пойдет молоко у матери, чтобы младенец не умер (не пойдет), что все закончится.
Я читаю и не сразу (но понимаю), что правильно, что эта книга со мной тут. Она отвечает за второй экран.
Это удивительный роман: там нет прямой речи, одновременно могут говорить три или четыре человека, но все равно понятно, кто говорит. Старики священники, военные, женщины, потерявшие сыновей и мужей, от всех них эти девочки-бунтарки не ждут помощи, они сами выберутся из этого ада, они плачут в конце каждой маленькой главы, они бравятся столько же раз.
Но в руках я держу ее: книгу, где на обложке черная река и взрывы на горизонте. Две девочки да и все поселение ждут, что откроют коридор (его не откроют), ждут, что пойдет молоко у матери, чтобы младенец не умер (не пойдет), что все закончится.
Я читаю и не сразу (но понимаю), что правильно, что эта книга со мной тут. Она отвечает за второй экран.
Это удивительный роман: там нет прямой речи, одновременно могут говорить три или четыре человека, но все равно понятно, кто говорит. Старики священники, военные, женщины, потерявшие сыновей и мужей, от всех них эти девочки-бунтарки не ждут помощи, они сами выберутся из этого ада, они плачут в конце каждой маленькой главы, они бравятся столько же раз.
August 3, 2025
Taka mała, niepozorna, z tytułem i okładką, które mogłyby znaleźć się w książeczce dla dzieci. Nic bardziej mylnego! „Wyliczanka” to kawał literatury, potężny ładunek emocjonalny, który zostawi Was z pogruchotanym sercem. 💔
Dzidzia i Ninco to dwie trzynastolatki, które dorastają w piekle konfliktu zbrojnego. Zamiast cieszyć się schyłkiem dzieciństwa każdego dnia walczą o przetrwanie swoje i swoich bliskich. Przemieszczają się po miasteczku, najczęściej w poszukiwaniu pożywienia, spotykają ludzi, których kiedyś znały… nic już nie jest takie, jak było, nic nie jest takie, jak powinno być.
Na tych zaledwie 90 stronach Tamta Melaszwili odmalowuje dramat najsłabszych: kobiet, dzieci, schorowanych staruszków. Opustoszałe miasteczko, wszechobecna śmierć i zagrożenie. Mocna, bardzo mocna rzecz, wspaniale napisana. Czytałam w środku nocy, długo nie mogłam po niej zasnąć. 💔
„Nie ma tu lekarza, nikogo już nie ma, zostali tylko tacy nieszczęśnicy jak my. Świat należy do tych, którym udało się stąd uciec, życie należy do nich. Wyjechali stąd, uratowali się, bo tacy nie giną. To my umieramy”.
Dzidzia i Ninco to dwie trzynastolatki, które dorastają w piekle konfliktu zbrojnego. Zamiast cieszyć się schyłkiem dzieciństwa każdego dnia walczą o przetrwanie swoje i swoich bliskich. Przemieszczają się po miasteczku, najczęściej w poszukiwaniu pożywienia, spotykają ludzi, których kiedyś znały… nic już nie jest takie, jak było, nic nie jest takie, jak powinno być.
Na tych zaledwie 90 stronach Tamta Melaszwili odmalowuje dramat najsłabszych: kobiet, dzieci, schorowanych staruszków. Opustoszałe miasteczko, wszechobecna śmierć i zagrożenie. Mocna, bardzo mocna rzecz, wspaniale napisana. Czytałam w środku nocy, długo nie mogłam po niej zasnąć. 💔
„Nie ma tu lekarza, nikogo już nie ma, zostali tylko tacy nieszczęśnicy jak my. Świat należy do tych, którym udało się stąd uciec, życie należy do nich. Wyjechali stąd, uratowali się, bo tacy nie giną. To my umieramy”.
October 15, 2024
გათვლა იმიტომ წავიკითხე, რომ თამთა მელაშვილის მესამე რომანმა ძალიან მასიამოვნა (შაშვი შაშვი მაყვალი)
თხრობის სტილი ძალიან მომეწონა, ძალიან. მან თქვა, მე ვთქვი და ა.შ, დღეები, ცოტათი ამრევი და დამაბნეველია, მაგრამ, ჩემი აზრით, ეგ ქაოტურობა ავსებს რომანს.
გოგოების მიერ უფროსების დარდების აღქმა, სულ სხვა პრიორიტეტები, თამაშსა და მძიმე რეალობას შორის გაჭედვა, მოკლედ, ბევრი პლუსი აქვს ამ რომანს.
ზოგადად, დებიუტანტობის მიუხედავად ამ ცოტა მძიმე და ტაბუდადებული თემის ხელში აღება დასაფასებელია ძალიან. თამამი და მშვენიერი გადაწყვეტილებაა.
მააააგრამ
2 ვარსკვლავს დასასრულის გამო ვაკლებ. საერთოდ ვერ მივხვდი ბოლო თავი რა საჭირო იყო, მწერალმა საერთოდ აღარ დატოვა სივრცე არც ოცნების, არც რომანტიკის, არც ინტერპრეტაციის.
ბოლო რამდენინე გვერდი იდეურადაც ზედმეტია, თხრობითაც, ემოციურადაც, გადამლაშებულიც კია. მოკლედ, ბოლო თავის გარეშე ბევრად უკეთესი იქნებოდა. არც არაფერი დააკლდებოდა რომანს. პირიქით, მოემატებოდა
თხრობის სტილი ძალიან მომეწონა, ძალიან. მან თქვა, მე ვთქვი და ა.შ, დღეები, ცოტათი ამრევი და დამაბნეველია, მაგრამ, ჩემი აზრით, ეგ ქაოტურობა ავსებს რომანს.
გოგოების მიერ უფროსების დარდების აღქმა, სულ სხვა პრიორიტეტები, თამაშსა და მძიმე რეალობას შორის გაჭედვა, მოკლედ, ბევრი პლუსი აქვს ამ რომანს.
ზოგადად, დებიუტანტობის მიუხედავად ამ ცოტა მძიმე და ტაბუდადებული თემის ხელში აღება დასაფასებელია ძალიან. თამამი და მშვენიერი გადაწყვეტილებაა.
მააააგრამ
2 ვარსკვლავს დასასრულის გამო ვაკლებ. საერთოდ ვერ მივხვდი ბოლო თავი რა საჭირო იყო, მწერალმა საერთოდ აღარ დატოვა სივრცე არც ოცნების, არც რომანტიკის, არც ინტერპრეტაციის.
ბოლო რამდენინე გვერდი იდეურადაც ზედმეტია, თხრობითაც, ემოციურადაც, გადამლაშებულიც კია. მოკლედ, ბოლო თავის გარეშე ბევრად უკეთესი იქნებოდა. არც არაფერი დააკლდებოდა რომანს. პირიქით, მოემატებოდა
July 25, 2023
თხრობამ ძალიან დამღალა. თვალის არიდება მინდოდა ასობით მე ვთქვი, მან თქვა, მე ვუთხარი, მან უთხრასთვის:)
სტილურად საერთოდ არ მომეწონა. შინაარსობრივად, არც განსაკუთრებული და არც გამორჩეულია ჩემთვის. მთავარი პერსონაჟები მომეწონა - ნინცო და ცქნაფუშა. მათი ტიპაჟები საინტერესოა, საყვარელი…
ჩემი აზრით, ემოციათა კორიანტელის მომტანი წიგნი არ არის, თუმცა აქვს პატარ- პატარა ემოციური ძვრები. არც იმას გამოვრიცხავ, რომ წერის მანერით დაღლილს, არ მომეცა საშუალება წიგნშივე ასახულ განცდებზე, ემოციებზე მეტად მეფიქრა.
საბოლოოდ, არ ავღფრთოვანდი, რა. თუ წაიკითხავთ, დროის ფლანგვად არ ჩაგეთვლებათ, მაინც, წიგნია.
ჰო, ვიღაცისთვის შეიძლება საყვარელი წიგნი იყოს, ეგ ვიღაცის ბრალია ეს წიგნი თუ საყვარლად გაიხადა, მეც მესაყვარლება, მაგრამ საყვარელი წიგნი ვერასდროს გახდება.
თამთა მელაშვილთან მეორედ გადავიკვეთე, არ ვიცი “შაშვი შაშვი მაყვალი” უფრო არ მომეწონა თუ ეს.
სტილურად საერთოდ არ მომეწონა. შინაარსობრივად, არც განსაკუთრებული და არც გამორჩეულია ჩემთვის. მთავარი პერსონაჟები მომეწონა - ნინცო და ცქნაფუშა. მათი ტიპაჟები საინტერესოა, საყვარელი…
ჩემი აზრით, ემოციათა კორიანტელის მომტანი წიგნი არ არის, თუმცა აქვს პატარ- პატარა ემოციური ძვრები. არც იმას გამოვრიცხავ, რომ წერის მანერით დაღლილს, არ მომეცა საშუალება წიგნშივე ასახულ განცდებზე, ემოციებზე მეტად მეფიქრა.
საბოლოოდ, არ ავღფრთოვანდი, რა. თუ წაიკითხავთ, დროის ფლანგვად არ ჩაგეთვლებათ, მაინც, წიგნია.
ჰო, ვიღაცისთვის შეიძლება საყვარელი წიგნი იყოს, ეგ ვიღაცის ბრალია ეს წიგნი თუ საყვარლად გაიხადა, მეც მესაყვარლება, მაგრამ საყვარელი წიგნი ვერასდროს გახდება.
თამთა მელაშვილთან მეორედ გადავიკვეთე, არ ვიცი “შაშვი შაშვი მაყვალი” უფრო არ მომეწონა თუ ეს.
January 4, 2024
Короткая новелла о двух грузинских девчонках-подростках, несколько недель жизни в пограничной зоне на неназванной войне. Разлагающийся труп в ущелье, первая менструация, секретики подружек, попытки найти еду для грудничка, умирающего от голода, контрабанда, желание новой одежды, вести о смерти, смерть. Тяжёлая книга – не то слово, притом читается вообще не тяжело, хотя и написана экспериментально (поток сознания одной из главных героинь). Удивительное сочетание страстно живого взгляда юной девочки и невыносимой реальности бессмысленной войны, которая бьёт по женщинам вдвойне.
September 15, 2023
ამ ავტორის პირველი წიგნია ეს, რომელიც წავიკითხე. ისეთი თბილი და სევდიანია, თან პატარა მარტივად ჩაიკითხავ. ასევე ვხვდები, რომ
მონოლოგია, თუმცა ჩემთვის მაინც უაზრო აღმოჩნდა: თქვა, ვთქვი, მითხრა, ვუთხარი და ა.შ.
ასევე მრავლად იყო უწმაწური სიტყვები, მაგრამ ამას არ მივაქციე ყურადღება, დროში, რომელშიც სიუჟეტი ვითარდება, არ იყო გასაკვირი, უწმაწური ფრაზები. ერთხელ წაკითხვად ღირს, ნამდვილად ღირს. მაგრამ ჩემთვის არ იყო ეს წიგნი. 🥲
მონოლოგია, თუმცა ჩემთვის მაინც უაზრო აღმოჩნდა: თქვა, ვთქვი, მითხრა, ვუთხარი და ა.შ.
ასევე მრავლად იყო უწმაწური სიტყვები, მაგრამ ამას არ მივაქციე ყურადღება, დროში, რომელშიც სიუჟეტი ვითარდება, არ იყო გასაკვირი, უწმაწური ფრაზები. ერთხელ წაკითხვად ღირს, ნამდვილად ღირს. მაგრამ ჩემთვის არ იყო ეს წიგნი. 🥲
August 15, 2025
Niesamowite, jak ogromną siłę potrafi mieć tak skromna w objętości książka, zaledwie 96 stron, a potrafi wstrząsnąć do głębi. W tej minipowieści niewinność dzieciństwa brutalnie zderza się z bezlitosną rzeczywistością wojny. Sama autorka przyznała, że po napisaniu chciała o niej zapomnieć i nigdy już jej nie przeczytała.
July 24, 2021
ვფიქრობ, უფრო მეტად დაიხვეწა და განვითარდა მწერალი თავად ამ წიგნის შემდეგ. შინაარსობრივი ნაწილი საინტერესოა, თუმცა იგივეს ვერ ვიტყოდი ლექსიკასა და წერის სტილზე: “ვუთხარი, თქვა, მითხრა, ვუთხარი, თქვა, მითხრა…”
Read
August 1, 2022Не могу поставить никакой оценки.
Поток сознания - сложно для меня. Не могла сначала влиться в текст. Потом привыкла, местами сердце начинало сжиматься, потом еще и ещё... Глава с мамой и молоком, считалка и последняя. В конце плакала, тяжело очень на душе.
Поток сознания - сложно для меня. Не могла сначала влиться в текст. Потом привыкла, местами сердце начинало сжиматься, потом еще и ещё... Глава с мамой и молоком, считалка и последняя. В конце плакала, тяжело очень на душе.
April 4, 2019
ნაკლებს არც ველოდი
January 29, 2020
ცნობიერების ნაკადით, მკაცრად დაწერილი მოთხრობა, რომელიც ასევე ერთ-ერთი გამორჩეულია რაც ბოლო წლებში წამიკითხავს
Displaying 1 - 30 of 51 reviews