What do you think?
Rate this book
Дуа за неверного
"Этот текст похож на российскую дорогу: он неровный, с кочками и ямами, с ремонтом посреди трассы. У меня нет навигатора по жизни Серёги, поэтому всё, что мне остаётся, - ехать на ощупь".
В книге Егана Ждаббарова предпринимает попытку реконструировать короткую биографию сводного брата Сергея, родившегося от внебрачной связи её отца. Следуя за братом по маршруту, который привёл его к ранней и трагической смерти, автор обнаруживает, что сквозь историю Сергея проступает история страны конца 1990-х - начала 2000-х: межэтническое напряжение, нищета, борьба за выживание, эпидемия зависимостей и кризис идентичности. В то же время обращение к судьбе погибшего брата становится актом любви и памяти, единственным способом связать дискретные события его и своей жизни и преодолеть разрыв - культурный, религиозный, бытийный.
Егана Джаббарова - писательница, поэтесса, эссеистка, автор книг "Руки женщин моей семьи были не для письма", "Красная кнопка тревоги", "Босфор" и "Поза Ромберга".
В книге Егана Ждаббарова предпринимает попытку реконструировать короткую биографию сводного брата Сергея, родившегося от внебрачной связи её отца. Следуя за братом по маршруту, который привёл его к ранней и трагической смерти, автор обнаруживает, что сквозь историю Сергея проступает история страны конца 1990-х - начала 2000-х: межэтническое напряжение, нищета, борьба за выживание, эпидемия зависимостей и кризис идентичности. В то же время обращение к судьбе погибшего брата становится актом любви и памяти, единственным способом связать дискретные события его и своей жизни и преодолеть разрыв - культурный, религиозный, бытийный.
Егана Джаббарова - писательница, поэтесса, эссеистка, автор книг "Руки женщин моей семьи были не для письма", "Красная кнопка тревоги", "Босфор" и "Поза Ромберга".
128 pages, Hardcover
Published January 1, 2024
8 people are currently reading
76 people want to read
Ratings & Reviews
Friends & Following
Create a free account to discover what your friends think of this book!
Community Reviews
Displaying 1 - 9 of 9 reviews
July 20, 2025
Прочитала второй роман Еганы Джаббаровой «Дуа за неверного» и осталась недовольна.
Первая половина книги — рассказ о Сергее, внебрачном сыне отца рассказчицы, который внезапно появился в её жизни в семь лет — и так же внезапно исчез в её тринадцать. О Серёге мы (включая рассказчицу) вообще-то мало что знаем: подростком он не любил учиться, зато любил футбол и GTA. Когда его сильно пьющая мать вышла из тюрьмы, он ушел жить с ней, в ПТУ не поступил, работал на отца на оптовом рынке, а потом — ещё в разных местах рабочим. Мечтал о классной тачке, любил сидеть на кортах, менял девчонок с чёлкой каждые пару месяцев. Большая часть знаний о его взрослой жизни — из раскопок на странице Вконтакте, где в основном фото с пьянок и волчьи цитаты.
Главная задача Сергея в этом тексте — быть карикатурным русским гопником, который работает на стройке, вечером проигрывает деньги за смену в автоматы и запивает горе водкой. Джаббарова выдает его историю и его самого за типичную судьбу дженерик-россиянина, и это очень удобная метафора-отмазка для любых размышлений, особенно — о государстве, насилии и «русскости». В печальной судьбе Сергея оказывается якобы виновато его стремление откреститься от отца-азербайджанина, хотя никаких доказательств этой ненависти к нерусскому наследию нет. Как будто его убила любовь к православному крестику и пшенице, а не плохая наследственность и алкоголизм.
Любой недостаток книги становится символом плохой России: «Этот текст похож на российскую дорогу: он неровный, с кочками и ямами, с ремонтом посреди трассы». Очень, конечно, поэтично, но по сути — оправдание текста, который должен был стать рассказом о брате, но за неимением достаточного количества фактов превратился в блуждания мысли и отрывистые главы о том-сём. А виноваты, конечно, российские дороги. Кстати, максимально русская жалоба, раз уж мы тут об этом.
Вообще я очень люблю и уважаю поэзию, но при должном мастерстве метафоры легко накручивать друг на друга. И получается нечто очень красивое, но по факту абсолютно пустое. В итоге в этом романе нет любви, нет сострадания, нет чувств к когда-то живому человеку, только идея о чувствах.
При этом у Джаббаровой несомненно великолепное языковое чутье и очень поэтичный слог, просто нельзя делать (когда-то) живого человека инструментом для политических высказываний. За деколониальным, антипатриархальным и прочим правильным легко не заметить это плавное размывание границ автофикциональной этики.
Первая половина книги — рассказ о Сергее, внебрачном сыне отца рассказчицы, который внезапно появился в её жизни в семь лет — и так же внезапно исчез в её тринадцать. О Серёге мы (включая рассказчицу) вообще-то мало что знаем: подростком он не любил учиться, зато любил футбол и GTA. Когда его сильно пьющая мать вышла из тюрьмы, он ушел жить с ней, в ПТУ не поступил, работал на отца на оптовом рынке, а потом — ещё в разных местах рабочим. Мечтал о классной тачке, любил сидеть на кортах, менял девчонок с чёлкой каждые пару месяцев. Большая часть знаний о его взрослой жизни — из раскопок на странице Вконтакте, где в основном фото с пьянок и волчьи цитаты.
Главная задача Сергея в этом тексте — быть карикатурным русским гопником, который работает на стройке, вечером проигрывает деньги за смену в автоматы и запивает горе водкой. Джаббарова выдает его историю и его самого за типичную судьбу дженерик-россиянина, и это очень удобная метафора-отмазка для любых размышлений, особенно — о государстве, насилии и «русскости». В печальной судьбе Сергея оказывается якобы виновато его стремление откреститься от отца-азербайджанина, хотя никаких доказательств этой ненависти к нерусскому наследию нет. Как будто его убила любовь к православному крестику и пшенице, а не плохая наследственность и алкоголизм.
Любой недостаток книги становится символом плохой России: «Этот текст похож на российскую дорогу: он неровный, с кочками и ямами, с ремонтом посреди трассы». Очень, конечно, поэтично, но по сути — оправдание текста, который должен был стать рассказом о брате, но за неимением достаточного количества фактов превратился в блуждания мысли и отрывистые главы о том-сём. А виноваты, конечно, российские дороги. Кстати, максимально русская жалоба, раз уж мы тут об этом.
Вообще я очень люблю и уважаю поэзию, но при должном мастерстве метафоры легко накручивать друг на друга. И получается нечто очень красивое, но по факту абсолютно пустое. В итоге в этом романе нет любви, нет сострадания, нет чувств к когда-то живому человеку, только идея о чувствах.
При этом у Джаббаровой несомненно великолепное языковое чутье и очень поэтичный слог, просто нельзя делать (когда-то) живого человека инструментом для политических высказываний. За деколониальным, антипатриархальным и прочим правильным легко не заметить это плавное размывание границ автофикциональной этики.
Read
August 12, 2025для меня тема сиблингства — всегда открытая рана. у меня хорошие отношения с каждым из них, но страх кого-то из них потерять (читая эту книгу, конечно, думала о брате) вшит в меня намертво.
поэтому так попало, поэтому читала так долго. для меня эта книга со временем стала актом селфхарма, потому что, открывая её, я знала, что будет больно. сегодня, наконец, она меня отпустила (или я сама освободила себя от неё)
в памяти всё это время, почти восемь месяцев, пульсирует цитата: «родители почему-то не считали нужным, чтобы мы продолжали общение друг с другом, будто кровь можно смыть или спрятать, забыть или затереть, как старое пятно, мои родители так и не смогли понять, что кровь пахнет. пахнет сквозь расстояние и время, сквозь пустоту и нагромождение, сквозь километры и мили, сквозь слова и сны, сквозь живых и мертвых, сквозь здания — она пахнет, и этот запах никогда не исчезает»
конечно, в этой книге есть свои недостатки, шероховатости, нагромождение иногда неуместных метафор, некоторые вещи показались мне пошлыми. но для меня они меркнут на фоне сердцевины — горя по умершему брату, которого писательница никогда близко не знала и уже не узнает
поэтому так попало, поэтому читала так долго. для меня эта книга со временем стала актом селфхарма, потому что, открывая её, я знала, что будет больно. сегодня, наконец, она меня отпустила (или я сама освободила себя от неё)
в памяти всё это время, почти восемь месяцев, пульсирует цитата: «родители почему-то не считали нужным, чтобы мы продолжали общение друг с другом, будто кровь можно смыть или спрятать, забыть или затереть, как старое пятно, мои родители так и не смогли понять, что кровь пахнет. пахнет сквозь расстояние и время, сквозь пустоту и нагромождение, сквозь километры и мили, сквозь слова и сны, сквозь живых и мертвых, сквозь здания — она пахнет, и этот запах никогда не исчезает»
конечно, в этой книге есть свои недостатки, шероховатости, нагромождение иногда неуместных метафор, некоторые вещи показались мне пошлыми. но для меня они меркнут на фоне сердцевины — горя по умершему брату, которого писательница никогда близко не знала и уже не узнает
August 19, 2025
задумка интересная, но меня убила концентрация неотредактированных сравнений и метафор в этом тексте
«твоя жизнь пролетела, как случайный комар»
«короткие обрывки фраз, как остатки размешанного в чае сахара»
«земля, похожая на летящий со всей дури топор»
«заправки стояли посреди полей, как пломбы на больном зубе»
«[сосновые шишки и камешки на тропинках] словно ловцы снов, [звуком] сигнализирующие мертвецам о приходе гостей» — ловцы снов не издают звуков!
«[пациентка в больнице] ложилась прямо, как стрела, пущенная в сердце животного»
«холодно, и ветер от воды похож на утреннее дыхание проснувшегося человека» — но утреннее дыхание человека будет теплым?
«хитиновая оболочка заплывшего алкогольного лица» — хитин твердый, заплывшее лицо наоборот
«в земле, как в пироге, прятались куски снарядов» — не хватает слова: как что в пироге?
«мы обильно мажем мимические морщины земли смесью, но вместо омолаживающего эффекта обнаруживаем, что все подаренное она передарила или оставила на полке нетронутым» — вы же только что ее обильно намазали?
«парковка, хранящая в своей утробе склепы, словно забытые неопытным хирургом ножницы»
«тела лежали в этой земле, как случайно закатившиеся под кровать конфеты»
«сидит спокойно, как дед мороз в ожидании ребенка» —мпрег, ты ли это?
«долгий выдох, схожий с ожиданием ребенка»
«он хотел, чтобы вся кожа от лба до пяток была безупречно-белой, как бескрайние поля России» — кажется, русские националисты хотят не этого…
где-то смысловые ошибки, где-то пропущены слова, где-то это просто ничего не значит и не добавляет тексту
я нормально такое воспринимаю в российской попсе, но не в экспериментальной прозе крутых современных поэтесс…
«твоя жизнь пролетела, как случайный комар»
«короткие обрывки фраз, как остатки размешанного в чае сахара»
«земля, похожая на летящий со всей дури топор»
«заправки стояли посреди полей, как пломбы на больном зубе»
«[сосновые шишки и камешки на тропинках] словно ловцы снов, [звуком] сигнализирующие мертвецам о приходе гостей» — ловцы снов не издают звуков!
«[пациентка в больнице] ложилась прямо, как стрела, пущенная в сердце животного»
«холодно, и ветер от воды похож на утреннее дыхание проснувшегося человека» — но утреннее дыхание человека будет теплым?
«хитиновая оболочка заплывшего алкогольного лица» — хитин твердый, заплывшее лицо наоборот
«в земле, как в пироге, прятались куски снарядов» — не хватает слова: как что в пироге?
«мы обильно мажем мимические морщины земли смесью, но вместо омолаживающего эффекта обнаруживаем, что все подаренное она передарила или оставила на полке нетронутым» — вы же только что ее обильно намазали?
«парковка, хранящая в своей утробе склепы, словно забытые неопытным хирургом ножницы»
«тела лежали в этой земле, как случайно закатившиеся под кровать конфеты»
«сидит спокойно, как дед мороз в ожидании ребенка» —мпрег, ты ли это?
«долгий выдох, схожий с ожиданием ребенка»
«он хотел, чтобы вся кожа от лба до пяток была безупречно-белой, как бескрайние поля России» — кажется, русские националисты хотят не этого…
где-то смысловые ошибки, где-то пропущены слова, где-то это просто ничего не значит и не добавляет тексту
я нормально такое воспринимаю в российской попсе, но не в экспериментальной прозе крутых современных поэтесс…
March 17, 2025
От душераздирающей истории Сереги в первой половине книги было невозможно оторваться, но дальше сюжет казался мне разрозненным пазлом, который никак не складывался в единую картину. Цитаты из стихов глубоко откликались, но частые повторы словесных оборотов и даже целых фраз выбивали из ритма.
Вероятно, мое восприятие во многом определилось завышенными ожиданиями после прочтения «Рук женщин моей семьи…», где текст был скрупулезно соткан в единое полотно. Здесь же мне не хватило такого чувства целостности и взаимосвязи.
Тем не менее, думаю, писательнице было важно написать эту книгу, чтобы увековечить свою любовь и память о Сереге. Цель достигнута, и сделано это с большим трепетом.
Вероятно, мое восприятие во многом определилось завышенными ожиданиями после прочтения «Рук женщин моей семьи…», где текст был скрупулезно соткан в единое полотно. Здесь же мне не хватило такого чувства целостности и взаимосвязи.
Тем не менее, думаю, писательнице было важно написать эту книгу, чтобы увековечить свою любовь и память о Сереге. Цель достигнута, и сделано это с большим трепетом.
April 12, 2025
Дуа за неверного by Егана Джаббарова
🧃🏢⚰️
Книга, в которой авторка рассказывает не только о своем умершем брате, но и создает портрет всей России и Екатеринбурга. (У меня был какой-то хороший отрывок (цитата) из книги, но теперь я не могу его найти, о том, что это повествование становится о всей России, не только о ее брате.)
Я раньше никогда не читала книг о "городе Е." (я тоже из него), для меня было интересно отчетливо представлять какие-то места. Мне понравился слог Еганы Джаббаровой, и надеюсь, что у меня получится найти и прочесть ее "Руки женщин моей семьи были не для письма".
Я очень ярко вижу Россию, которую она описывает, и понимаю самоощущение Еганы Джаббаровой в ней.
Эта книга - послание и прощание со своим умершим братом. Мы чувствуем боль авторки, её сожаление и эмоции.
Мне понравилась эта маленькая книга, и я ее советую.
(Это не все мои мысли по поводу этой книги, но как-то больше пока не пишется)
"Брат стал жить сам по себе, теперь вся комната была его царством вместе с ее страшным наследством. Он лежал на кровати, смотрел ролики на ютубе и посмеивался, окно выходило на крыши домов и тугое пасмурное небо - то самое уральское небо, что и сейчас надо мной. Несущее на своей спине густую копоть заводов, молитвы ссыльных и плач декабристских жен."
🧃🏢⚰️
Книга, в которой авторка рассказывает не только о своем умершем брате, но и создает портрет всей России и Екатеринбурга. (У меня был какой-то хороший отрывок (цитата) из книги, но теперь я не могу его найти, о том, что это повествование становится о всей России, не только о ее брате.)
Я раньше никогда не читала книг о "городе Е." (я тоже из него), для меня было интересно отчетливо представлять какие-то места. Мне понравился слог Еганы Джаббаровой, и надеюсь, что у меня получится найти и прочесть ее "Руки женщин моей семьи были не для письма".
Я очень ярко вижу Россию, которую она описывает, и понимаю самоощущение Еганы Джаббаровой в ней.
Эта книга - послание и прощание со своим умершим братом. Мы чувствуем боль авторки, её сожаление и эмоции.
Мне понравилась эта маленькая книга, и я ее советую.
(Это не все мои мысли по поводу этой книги, но как-то больше пока не пишется)
"Брат стал жить сам по себе, теперь вся комната была его царством вместе с ее страшным наследством. Он лежал на кровати, смотрел ролики на ютубе и посмеивался, окно выходило на крыши домов и тугое пасмурное небо - то самое уральское небо, что и сейчас надо мной. Несущее на своей спине густую копоть заводов, молитвы ссыльных и плач декабристских жен."
April 17, 2025
Егана великая! Я очень понимаю эту развороченность, лоскутность текста. Мне кажется, это самая подходящая форма для рассказа о единокровном брате, вытянувшем несчастливый билет. Но все эпизоды, где она скатывается к пафосному «осмыслению» России - выглядят как поверхностная хрень. И это обидно! Потому что человек такой чуткий, такой масштабный, а говорит только что о водке, да о грязи. Получился такой подростковый надрыв, максималистский или витринный, ему не веришь, если в России живешь. Веселее ведь в аду, задорнее.
Попутно читала почти все стихи, что она цитировала - отдельное спасибо за поэт-просвет.
Попутно читала почти все стихи, что она цитировала - отдельное спасибо за поэт-просвет.
November 2, 2025
Бесконечное повторение одного и того же почему-то не заставило сопереживать, а вызвало раздражение. Несмотря на то, что все понимаю, даже принимаю, но не сложилось. Последнюю четверть читала по диагонали, сил выносить уже не было эти метафоры и повторы.
И стихотворные строки показались невероятно искусственными и ненастоящими, вставленными потому что же типа красиво.
Единственное, что задело сильно - это история про дом в Грузии, эта боль сквозь страницы была настоящей. Остальное, увы, нет. Скорее, попытка в настоящее.
И стихотворные строки показались невероятно искусственными и ненастоящими, вставленными потому что же типа красиво.
Единственное, что задело сильно - это история про дом в Грузии, эта боль сквозь страницы была настоящей. Остальное, увы, нет. Скорее, попытка в настоящее.
August 1, 2025
эта книга теперь в моем днк.
July 31, 2025
Уморительная книжка. Конечно, не потому, что хорошая или весёлая, а потому, что снова женский автофикшн на русском во всей красе.
Дело неверного рассматривают приблизительно в первой половине, далее он мелькает фрагментарно, пока авторка (да, именно так) сосредоточенно чешет за себя любимую, рассказывает вроде как истории в тему, а если присмотреться, то ради объёма и можно было обойтись без них — и, конечно, о хороших женщинах, плохих мужчинах, хороших мигрантах; и об очень плохой России, равнодушной матери, которая пожирает своих детей; ненадолго дело заходит даже за ислам, с которым, конечно же, у авторки тоже сложные отношения.
Тянула бы эта бродяга в лучших традициях васякиной (заявить одно - прогонять за другое) на двойку, однако под конец авторке удаётся интересный (для автофикшна, конечно) фокус, когда она решает сконцентрировать эту самую дуа за неверного из мусульманской и православной молитвы. Удачно.
Дело неверного рассматривают приблизительно в первой половине, далее он мелькает фрагментарно, пока авторка (да, именно так) сосредоточенно чешет за себя любимую, рассказывает вроде как истории в тему, а если присмотреться, то ради объёма и можно было обойтись без них — и, конечно, о хороших женщинах, плохих мужчинах, хороших мигрантах; и об очень плохой России, равнодушной матери, которая пожирает своих детей; ненадолго дело заходит даже за ислам, с которым, конечно же, у авторки тоже сложные отношения.
Тянула бы эта бродяга в лучших традициях васякиной (заявить одно - прогонять за другое) на двойку, однако под конец авторке удаётся интересный (для автофикшна, конечно) фокус, когда она решает сконцентрировать эту самую дуа за неверного из мусульманской и православной молитвы. Удачно.
Displaying 1 - 9 of 9 reviews