В новую книгу Татьяны Толстой "Девушка в цвету" вошли как новые, так и уже выходившие автобиографические тексты - о молодости и о семье, о путешествиях во Францию и о жизни в Америке, а также эссе о литературе, кино, искусстве.
"Иногда мама позволяла рассматривать вещи в ящиках комода. Там были какие-то чудесные шарфы, ожерелье в форме серебряной стружки, сумочка шанель, красивые часики, туфли… Мне так хотелось всего этого - браслетов, колец, серег, бус, - и чтобы много, с избытком, через край. Мне так хотелось закутаться во все шали и намотать себе на голову тюрбаны из всех шарфов, а из тех, что останутся, сшить себе восточные шаровары или, на худой конец, цыганские юбки. Я алчно рассматривала книжные, альбомные картинки с этой избыточностью, невозможной в реальной, нормальной, ежедневной жизни. Но я росла под насмешливым голубым взглядом мамы, которая умела как-то без слов, одним поворотом головы дать понять, что это всё для бездельников, а надо работать. Учиться, например".
Tatyana Tolstaya (Татьяна Толстая) was born in Leningrad, U.S.S.R. As the great-grandniece of the Russian author Leo Tolstoy and the granddaughter of Alexei Tolstoy, Tolstaya comes from a distinguished literary family; but, according to Marta Mestrovic's interview in Publishers Weekly with the author, she hates ‘‘being discussed as a relative of someone.’’
Still, Tolstaya's background is undeniably one of culture and education. Her father was a physics professor who taught her two languages, and her maternal grandfather was a well-known translator.
Татьяна Толстая это такая веселая Баба Яга: вот знаешь, что покамесь чаи-кофеи-ватрушки, а потом-то сожрет тебя и не поперхнется, и не пожалеет, но все равно с ней прикольно.
Кніга пакінула змяшаныя пачуцці. Аўтабіяграфічныя тэксты ў кнізе збольшага былі цікавыя, асабліва калі вам падабаецца творчасць Талстой. Але вось эсэ пра літаратуру, кіно і мастацтва былі няроўныя: часам змястоўныя і добра напісаныя, часам нейкая плынь свядомасці, якая мала што гаворыць вонкаваму чытачу. У выніку ўвогуле стварылася адчуванне, што тут злучаныя дзве ці тры асобныя кнігі, якія мала паміж сабой суадносяцца. Мне здаецца, і кніга, і чытачы выйгралі б, калі пад назвай "Девушка в цвету" выйшлі ў асноўным аўтабіяграфічныя фрагменты, а мастацкая крытыка знайшла сабе іншае месца.
Перечитала рассказы "Париж Кармический" и "Девушка в цвету" раз 10 с покупки книги! Шедевры - с Толстой переходишь от смеха к вселенской тоске за считаные секунды. Кстати, до Толстой ни один другой писатель не заставил меня рассмеяться вслух.
4 звезды (а не 5) за повторяющиеся из прошлых книг рассказы.
3 звездочки я ставлю первой части, где рассказы, эта часть мне понравилась, а две вторые - как-то не очень. На мой вкус, слишком зло и как-то грубовато. Немного разочарована, так как многие работы Толстой мне нравились.
Подумала: "О, новая Толстая!" Думала, новый сюжет. Про девушку. В цвету. Но не тут-то. Девушка в цвету— это, в очередной раз, сама Толстая. Зато смело! И продается. Обложка (как здесь уже сказали, не в тему!) сему тоже способствует. Книжка-худышка, если к тому же вычесть отсюда все повотры (я уж и не знаю, сколько раз я вместе с Татьяной Никитичной ободрала слой за слоем обои на даче аптекаря Янсена!), то объем ее и вовсе становится крошечным. И в этой книге для меня снова доминирует тон авторитетного бухтения с псевдо-интеллигентской трибуны, купеческая прикованность внимания к материальному измерению существования, плохо скрываемая зависть к тем, кто сумел "урвать-ухватить" больше, и глухая озлобленность на весь мир за то, что девушка все никак не может взлететь. В своих эссе Толстая конкурирует буквально со всеми: с Бродским (я прозаик, оттаскивает она сама себя за шиворот от него), Макиным, Львом Толстым, Набоковым. Человек, который не знает себя и выстраивает хаотичную самооценку, примеряя на себя все и сравнивая себя со всеми... Конечно, это проза. Много ясных, точных образов, но они не сливаются в поток, который нес бы читателя к какой-то определенной, пусть очень локальной, цели. Снова и снова оказываешься вместе с Толстой на разбитых коленях, на земле. И в какой-то момент понимаешь, что это не случайные внешние обстоятельства подсекают героиню/ повествователя/ автора. Она постоянно спотыкается о какие-то путы, связывающие ее изнутри. Но даже троп возвращения в родную лужу не становится общим знаменателем, настраивающим тон повествования. Скорее, он снова и снова раздражает при чтении сборника. Хорошо, внимательно и с чувством, написано о фильме Германа "Хрусталев, машину!" о чеховской "Даме с собачкой". Об Искандере— восторженно, но невнятно, о Бродском— не менее невнятно, но менее восторженно, даже жестко. Печально читать о литературе зарубежной и русской (различие там осложнено идиосинкразией осмысления, через перевод), не потому даже, что Толстая выдает степень своей читательской бедности, а потому, что защищает её, как высокое право, как последний оплот. Мне тяжело читать Толстую, потому что она каждый раз все больше разочаровывает. Заявка все выше, планка все ниже. В этот раз долго вспоминала, какого же автора мне напоминает ее эссе о Макине и "Без царя в голове". Так Марусю же Климову! Еще этот сборник напомнил мне о разборе фильма "Ирония судьбы" на канале "Белый шум". Вот по мне Толстая в "Девушке" точно такая, какой она была в этом своем выступлении. Если одним словом— чудовищная. Как узнать, совпадете ли вы в мнении со мной? Понравится ли вам этот сборник? Если вы подписаны на ТТ в фб и охотно читаете ее там, то скорее "да", чем нет. *** И, под занавес, ОДНОЗНАЧНО ХОРОШЕЕ! В интернете можно найти идеальный рецепт блинов от Татьяны Толстой. Несколько странный на первый взгляд, но пре-крас-ный!
Читая этот сборник складывалось ощущение, будто я общаюсь со своей бабушкой, которая все еще «поклоняется» президенту России, да и России в принципе.
Столько мизогинии, сексизма, расизма (обязательно надо было не забыть добавить несколько абзацев про загнивающий запад) в таком маленьком сборнике… Зато конечно же не обошлось без бесконечного «а вот мы русские!».
Первые несколько рассказов были хорошими, первый про почту понравился больше всех. Ну а потом…
Если вам не за лет так пятьдесят, то лучше не читайте ради своего же блага.