Приказки на Пушкин

by Alexander Pushkin, Любомир Николов-Нарви (Translator), Ралица Е. Мануилова (Illustrator)

Всеки дом, в който растат деца, заслужава късче от магията на Пушкин.

В съкровищницата на руската класика светят като елмаз поетичните приказки на гениалния Александър Сергеевич Пушкин.

В създадения от него вълшебен свят има омагьосани царкини, хитри и находчиви ратаи, потайни кралства, легендарни царе от стари времена и златна рибка, сбъдваща желания.

Преводът в рими е заслуга на писателя Любомир Николов, изпод чието перо на български език са излезли „Властелинът на пръстените” и безброй авторски приказки. Изумителните илюстрации, майсторски издържани в приказната стилистика, са дело на талантливия художник Ралица Мануилова, носител на наградата „Аметистова роза” и на националната награда „Константин Константинов”.

Genres: Classics, Russia, Russian Literature, Fairy Tales, Poetry, Childrens, Fantasy

120 pages, Paperback

First published January 1, 1834

About the author

Works of Russian writer Aleksandr Sergeyevich Pushkin include the verse novel Eugene Onegin (1831), the play Boris Godunov (1831), and many narrative and lyrical poems and short stories.

See also:
Russian: Александр Сергеевич Пушкин
French: Alexandre Pouchkine
Norwegian: Aleksander Pusjkin
Spanish:Aleksandr Pushkin

People consider this author the greatest poet and the founder of modern literature. Pushkin pioneered the use of vernacular speech in his poems, creating a style of storytelling—mixing drama, romance, and satire—associated ever with greatly influential later literature.

Pushkin published his first poem at the age of 15 years in 1814, and the literary establishment widely recognized him before the time of his graduation from the imperial lyceum in Tsarskoe Selo. Social reform gradually committed Pushkin, who emerged as a spokesman for literary radicals and in the early 1820s clashed with the government, which sent him into exile in southern Russia. Under the strict surveillance of government censors and unable to travel or publish at will, he wrote his most famous drama but ably published it not until years later. People published his verse serially from 1825 to 1832.

Pushkin and his wife Natalya Goncharova, whom he married in 1831, later became regulars of court society. In 1837, while falling into ever greater debt amidst rumors that his wife started conducting a scandalous affair, Pushkin challenged her alleged lover, Georges d'Anthès, to a duel. Pushkin was mortally wounded and died two days later.

Because of his liberal political views and influence on generations of Russian rebels, Pushkin was portrayed by Bolsheviks as an opponent to bourgeois literature and culture and a predecessor of Soviet literature and poetry. Tsarskoe Selo was renamed after him.

Reviews

[J. · Rating 5 out of 5]

I think these fairy tales are my all-time favourites. They are absolutely amazing. Not only do they rhyme, and have great morals, but are also very traditionaly Russian. I don't think my childhood would have been the same without these beautifully writte stories.

[Anka · Rating 2 out of 5]

The translation was indeed beautiful and I see why Pushkin is so popular. Nevertheless, I expected short fairy tales and got super long ballads that couldn't hold my interest. I am also not a fan of the illustrations but that is admittedly just my personal taste.

[Ola · Rating 5 out of 5]

Great reading before going to sleep, no matter how old you are. Colorful dreams guaranteed

[Jadranka · Rating 5 out of 5]

Као и наше бајке, и ове читам по ко зна који пут. И увек уживам у њима.

[Aleksandra Fatic · Rating 5 out of 5]

Ove bajke u stihovima mi je mama često čitala kad sam bila mala pred spavanje i sad sam nabasala na njih i evo, čitala samoj sebi pred spavanje i opet sam, kao što sam bila nekad (kao što sam bila uvijek), zaljubljena u rusku magiju! 5⭐️, naravno, i želja da ova moja mačka počne da šetka uz dud- niz dud i priča bajke vaskolike!

[Francesca · Rating 5 out of 5]

Ma io non sono Omero. In verso egregio
a lui solo è concesso il privilegio
di cantare i banchetti dei guerrieri...
...a me è più caro
celebrar con la lira noncurante,
la nudità nell'ombra e dell'amante
tenero il bacio...
Ruslan e Ljudmila, Canto quarto

Bella l'edizione, notevoli le illustrazioni dei pittori di Paleh, una traduzione che pare essere ben curata e, per me, affascinante. E basterebbe Ruslan e Ljudmila a farmi consigliare vivamente quest'opera. Un regalo che mi ha resa felice come una bambina a Natale (non so cosa abbia fatto per meritare tutti questi bei libri in regalo, ma, state certi, finché me li faranno, ben contenta li accetterò! XD). Una lingua preziosa, una struttura particolare, una narrazione incalzante. L'occhio, a tratti, ironico e placido del narratore. Una lettura che ho fatto con immenso piacere. Una piccola gioia! :)

[R · Rating 5 out of 5]

Alexander Pushkin belongs to that rarest category of artists - the prodigy who reaches his full potential.

Like Mozart and Bernini, Pushkin had become an absolute master of his craft by age 20. He had put in his 10,000+ hours of work before most of us even know what to do with ourselves. And like Mozart, who proved himself to be far and away the greatest composer alive during his entire adult life, writing the best symphonies, concertos, chamber music, piano music, and operas during a span of about 20 years, Pushkin proved himself to be the most skilful writer of Russian (of arguably any language) for the last two decades of his brief life. Before he was killed in a duel in 1837 at the age of 37, Alexander Pushkin wrote lyric poetry, histories, short stories, short plays, long plays, narrative verse, a novel in verse, and one genre of literature that has never been considered a form of high art in Western literature - fairy tales.

Reputation - 5/5
Pushkin is universally regarded as the greatest Russian poet. Not a few Russians will argue that he single-handedly invented Russian literature, and these fairy tales are canonical Russian reading. Literally every Russian can jumble his way through the introductory lines of Pushkin's famous Ruslan and Lyudmila, which appear at the beginning of this particular edition. Schoolchildren are required to learn them by heart and recite them, and it is no exaggeration to say that "У лукоморья дуб зеленый..." ("By the curved seashore a green oak stands..") is actually more famous in Russian than "To be or not to be" is in English.

Point - 5/5
These fairy tales are in verse, which means translating them into English becomes an ordeal. The language itself is not complex - it can be easily understood by Russian children - but the rhythm and rhyme of Russian is very difficult to render effectively in English verse. The translator of this edition has made it simple by rewriting the stories in prose. Of course, this takes away from the magic of the fairy tale. The music of the original is missing, and Pushkin's unique poetic language is lost.
All in all, this particular edition is a disappointment. John Bayley (who always had valuable insights into Russian literature) presents the introduction, but the prose translation is drab and the illustrations are downright atrocious. The only reason why you would pick this edition over another is that you can find this one online for free.

However all is not lost, because there is a great supplement to the disappointment of this (or any) translation of Pushkin's fairy tales: the great Soviet animations of them made throughout the 20th century.
After you have read the lame prose translations and learned the story, you can watch these delightful cartoons on YouTube. As Disney proved, watching traditional animation breathes magic into old-timey children's stories. And, to Russians, these films are as famous as Disney's are to Americans.
The main difference is this: How many people have read and assimilated Snow White in the original? to the point that the language itself contains a fascination equal to that of the film?
The uniqueness of these Soviet animations is that the fairy tales are recited word for word along with the action. This further demonstrates the Russian reverence for Pushkin's language.

Recommendation - 4/5
If you want to learn Russian, these fairy tales are absolutely essential. The language is high poetry, but likewise simple and memorable. But even if you have no interest in reading Pushkin's original, the Soviet animations of these tales are marvelous and charming. And though I don't recommend this particular edition of the book, the stories themselves are everything you could want from fairy tales.

Enjoyment - 5/5
"The Tale of Tsar Saltan" is clearly the centerpiece of this collection. It's one of the finest fairy tales I've ever read, and the glee Pushkin must have felt writing it shines through even in this lackluster translation. "The Tale of the Golden Cockerel" is another gem, with battles and adolescent excitement. Plus a rather adult joke about a religious sect that practiced castration - one of those hidden nuggets that go over your head when you're a kid. "The Tale of the Fisherman and the Golden Fish" is basically a parable about simplicity, written by a Russian of supreme education who quite candidly preferred the directness of his native language over his learned French. It was a language that Pushkin found in the mouths of simple peasants like his childhood nanny, yet raised to equal the heights of Dante and Goethe.
There is however, another thing beyond his range and precocity that makes Pushkin more like Mozart than like these erudite architects of language. That is: We play Mozart's music for babies. And Pushkin wrote fairy tales.

[Sauerkirsche · Rating 3 out of 5]

Stilistisch sehr schön geschriebene Märchen in Versform. Das erste Märchen hatte sehr viel Ähnlichkeit mit dem Fischer und seiner Frau, das zweite Märchen war stark an Schneewittchen angelehnt. Das dritte Märchen dagegen war mir vorher nicht bekannt.
Insgesamt drei nette Märchen in sehr schöner Sprache.

[Silviya Ilieva-Atanasov · Rating 5 out of 5]

много любима от детството ми. четеше ни я леля.
прекрасни приказки!

[Jelle ❄️ · Rating 3 out of 5]

Worst reading experience in a long long time (2.5 ⭐️)

[Jason Smith · Rating 4 out of 5]

Russian fairy tales. The translation is a little rough, and the copy is replete with typos, but the stories are good and Pushkin shines through.

[Jeremy · Rating 4 out of 5]

The joy of this book is not so much the Pushkin tales, but the artwork. This edition is a hybrid, translated Pushkin fairy tales illustrated by magnificent renderings of the Palekh paintings that depict the tales on lacquered Russian boxes. Many of them are glorious, so this is an art book to cherish.

As for the text, I found this mixed. Most of the book is taken up with Pushkin's famous tale of "Ruslan and Ludmilla". I found it pretty heavy going, probably because translated poetry loses some of the awe to be found in language. Basically, I did not enjoy the tale. Others may.

But then the second half was a series of shorter and more entertaining tales, which I tore through with great pleasure. My favourite was the "Tale of Tsar Sultan" but I would also highly recommend "Tale of the Dead Princess and the Seven Champions". The later is a version of "Snow White and the Seven Dwarfs" - one of thousands that have been written and told across Europe for centuries. It is different from the Grimm story -- and fascinating for that.

[Scarlett · Rating 5 out of 5]

really like that tales, especially about Koshchei :D

[julia · Rating 3 out of 5]

3.0 Stars.

It makes me wonder who got inspired by whom when I read these fairy tales that are, at times, just another version of the stories of the brothers' Grimm that are so widely known to all of us. I liked the ones that I didn't know the gist of more than the ones whose themes are already popular. Some of the rhymes are either badly translated or poorly written in the first place, which resulted in me getting thrown out of the naration at times, but this is a good book to read a chapter out of every night before bed anyways. Who doesn't enjoy a fairytale?

[Anastasia · Rating 3 out of 5]

Grew up with these stories in Russian but found the beauty of the Russian language is lost in translation making it difficult to follow.

[Volga_volga · Rating 5 out of 5]

Очень обрадовалась, когда увидела, сколько материала доступно по сказкам. Видео сыпались из ютуба, как кабачки из дачников по августу. Однако радость моя была недолгой – вскоре стало ясно, что кабачки предательски подгнили и большую часть видео составляют различные теории заговора, шовинстское нытьё о величии русского народа и псевдорелигиозный бред. Почему-то именно сказки Пушкина стимулируют воображение разного рода сумасшедших и шарлатанов (впрочем, логично, они на свою беду широко доступны и не содержат многабукаф). Ну, а я что, хуже что ли? И я к ним присоединюсь и скажу своё слово.
Начнём с “Золотого петушка”. Анна Ахматова выяснила, что сказка написана по мотивам “Сказки об арабском звездочёте” американского писателя Вашингтона Ирвинга, однако назвать её плагиатом даже по современным меркам сложно: Пушкин изменил почти все детали и наполнил её своими смыслами и подтекстами, которые играют критическую роль. “Петушок” сразу начинается с мрачных нот, предвещающих дальнейшую расплату, – рассказывается о том, как сначала царь Дадон нападал на соседей, потом они на него, а в помощь он призывает не просто волшебника или предсказителя, но скопца – сектанта, добровольно лишившего себя гениталий. Такие люди хотели жить как в раю, как бы бесполые и бестелесные, и, подарив петушка, скопец фактически превратил жизнь Дадона в земной рай – вскоре нападения прекратились, и он мог позволить себе царствовать “лежа на боку”. Царь восхищён, но не может совладать со своими порывами и действовать рационально, а поэтому опрометчиво обещает скопцу всё, а позже этот мотив повторяется с шамаханской царицей, которой он увлекается несмотря на то, что она погубила двух его сыновей и напала на его царство. Кстати, Шамаха, откуда она родом, – на тот момент недавно присоединённый к Российской Империи город, в который ссылали сектантов. Скопец в черновиках также назван шамаханским. Происхождение объединяет царицу и звездочёта, указывая на то, что они служат одной цели. Она становится испытанием, которое даёт Дадону скопец, и по которому он будет в конечном итоге судим. Это его последний шанс исправиться, который он роковым образом упускает. У Пушкина всё не просто так, в том числе и цифры. Поэтому сыновья Дадона и сам царь путешествуют до шатра царицы именно восемь дней – в Библии восьмёрка означает суд, который совершается после истечении целой недели. От последнего нападения до смерти царя проходит 39 дней – это также библейское число, число наказание, означавшее количество ударов, назначавшихся в качестве наказания. В финале скопец выходит в белой сарачинской шапке, то есть в тюрбане, который одновременно указывает на его нездешнюю, “иностранную” природу и одновременно на чистоту. Это доказательство того, что он посланник небес. Царь отказывается отдавать ему царицу и проваливает испытание, за что петушок его тут же наказывает. Выбор этой петуха в качестве подарка от мудреца тоже не прост – в сказке птицы ассоциируются с мужчинами, сыновья Дадона называются соколами, сам царь – “птица ночи”, поэтому неудивительно, что у оскопившего себя человека в помощниках окажется петух, который не умеет летать.
“Сказка о мёртвой царевне” меня больше интересует с точки зрения того, что там произошло на самом деле. Понятно, что это “наша” Белоснежка, но здесь, как и в “Сказке о петушке”, масса отличий. Название “о мёртвой царевне” является ключом ко всему повествованию: если бы царевна действительно спала бы в хрустальном гробу, сказка бы так и называлась, “о спящей царевне”, ведь так? Какой смысл экономному до слов и точному Пушкину выносить в само заглавие прилагательное, которое не имеет отношения к тексту? Царевна действительно умерла. Поначалу Чернявка (какое показательное имя) отвела её, вопреки приказанию царицы, в междумирье, в лес (традиционный символ сверхъестественного), где творятся чудные дела и время оказывается спутано – так братья-богатыри борются и с татарами, конфликт с которыми происходил на древней Руси, так и с “пятигорским черкессом”, что соответствует пушкинской современности. Этот мир не зол сам по себе – там есть множество религиозных символов, икон, Елисей, отправляясь по нему на поиски царевны, усердно молится. Однако грань с реальностью слишком тонкая, царица узнаёт о том, что падчерица всё ещё жива, и подсылает Чернявку отравить царевну. На сей раз она умирает, а тело её не гниёт, верно, потому, что она ждёт своего возлюбленного для совершения перехода на ту сторону. Здесь раскрывается смысл имени Елисей, одного из немногих, озвученных в сказке. В Библии пророк Елисей поднял за пророком Илиёй посох, который мог управлять стихиями, развёл воды реки Иордан и по дну перешёл на ту сторону (перекличка с тем, чего ждёт царевна). Здесь же королевич разговаривает с солнцем, луной, ветром. Наконец он находит гроб и бьётся о него так, что тот разбивается вдребезги, – что происходит без медицинской помощи с человеком, с размаху упавшим в груду осколков, довольно очевидно. Со своей возлюбленной он воссоединяется уже после смерти. Они отправляются навестить царицу, которая умирает, увидев падчерицу, – Пушкин называет это “умереть от тоски”, однако законы этого своеобразного реализма подсказывают, что умерла она от страха перед привидением. Свадьба происходит сразу после похорон, которые в православии совершаются на третий день, – на самом деле это было невозможно, однако Елисей с невестой уже находятся в мире мёртвых, где такое правило отсутствует. Им достаточно было трёх дней после собственной смерти, чтобы окончательно покинуть мир живых и обрести покой. И в заключении Пушкин снова даёт нам подсказку, повторяя своё знаменитое “мёд, пиво пил, да усы лишь обмочил”. Живому не получится ничего выпить в мире покойников, – к сожалению, здесь герои обрели счастье уже не на грешном земле.
“Сказка о царе Салтане” – забавная, но в то же время и жуткая. В ней есть смешение высокого и смешного, например, контраст прекрасной лебеди и высокого стиля, которым она описывается, и того, как она обрызгала Гвидона и он превратился в комара. Комар был тогда страшно комическим персонажем, одно упоминание которого уже предвещало нечто весёлое. Также и дальнейшая сцена с окривевшими сёстрами и Бабарихой, и речь гостей Салтана, что “торговали мы не даром неуказанным товаром” – это прямое указание на то, что они занимаются контрабандой. Но есть в сказке и элемент страшного. Она начинается с мрачных предзнаменований – царь просит избранницу родить ему сына “к исходу сентября”, а значит, что дело происходит в святки. В святки жениться нельзя, ибо по народной примете не ровен час обручиться с чёртом или навлечь на себя беду. Царь знает, что его ожидает наказание, а потому верит письму о непонятном ребёнке, которого, как он, вероятно, полагает, подменила нечистая сила. Непонятно и то, что он делал под чужим забором в вечерний час – подглядывал за девками? Возвращался поздно ночью от любовницы? Дело явно не чисто. И вот царицу с младенцем запирают в бочку и выбрасывают в море. Законы жизни нам подсказывают, что долго они там не протянут, а также то, что младенец не может вырасти во взрослого мужчину за одни сутки. Их смерть подтверждает и то, как раньше на острове мореплаватели не видели никакого города, и только после происшествия с царицей и сыном он является сразу и во всей красе, возникший будто по щелчку пальцев. Думаю, они способны видеть его, польку царица с сыном не были похоронены по христианскому обряду, и тем самым грань между мирами была нарушена. Очевидно, Гвидон не может явиться к Салтану сам и вынужден обращаться в насекомое – это стандартный волшебный мотив, когда погибший родственник является в виде какого-то животного. Там он, конечно, наказывает злодеек, как и полагается потусторонней сущности. Наконец, очарованный рассказами о чудесах острова, Салтан отправляет к своей семье, то есть умирает, а сёстры царицы и Бабариха отделываются лёгким испугом и возвращаются из мира мёртвых обратно. Снова Пушкин пишет о не попавшем в рот мёде – прямое указание, что дело происходит не с живыми.
“О попе” сказка необычная (как, в принципе, и все сказки Пушкина). В ней есть смешение характеров и образов, совершенно несвойственная классическим образчикам жанра, – поп здесь не только скуп и туп, но ещё и хитёр, ведь он задумывается, каким будет щелчок. Обычный глупый сказочный персонаж должен был согласиться без раздумий. Балда (явный родственник Ивана-дурачка) получает, вопреки традициям, описание внешности – в нижегородском диалекте “балда” – длинная палка, то есть герой высок. В народной сказке подразумевается, что главный положительный герой красив и привлекателен. И даже бесёнок здесь представлен как жалкий и мокрый, его хочется пожалеть, хотя злодей не должен вызывать сочувствия. Кстати, здесь Александр Сергеевич спрятал т.н. “пасхалку” для своих современников – тогда было по-видимому широко известно выражение “ебёт как город берёт, слез – как лысый бес”, и в тексте встречается кокетливое “вылез старый бес”, явный намёк на непристойность. Наконец, Пушкин называет попа “стариком”, когда Балда наносит ему последний удар, от которого у того “вышибло ум”. Здесь мы снова должны испытать сочувствие к условно плохому герою, вспомнить, что молодец всё-таки бьёт старого, немощного человека. Возможно, Балда и не стал бы наказывать попа, если бы тот не брал с чертей оброк, тем самым заключая с ними некое перемирие, – как будто бы раздаётся отголосок “Золотого петушка”, где Дадон оказывается судим именно по своему последнему поступку, когда не сдержал слова и не отдал царицу скопцу.
Коротко про “Золотую рыбку”. Тут уже нет сюжета в подтексте, и больше интересен сам посыл сказки. Да, понятно, что она о жадности. Но не только о ней, ещё и о власти и отношении с Богом. Старуха не останавливается на богатстве, иначе она бы просто пожелала бы золотых гор и была бы довольна – нет, она продолжает требовать повышения статуса. И не случайно, что наказание приходит именно после того, как она захотела подчинить себе золотую рыбку. Рыба – символ христианства, а исполнение желаний напоминает о библейском “просите, и дано вам будет”. Золотая рыбка олицетворяет высшие силы, которыми человек не может управлять, даже если он является земным царём, и потому в этой точке для старухи наступает расплата.
В целом (буду кратка), мне очень понравилось, и копаться во всём было интересно.

[Елица Валериева · Rating 3 out of 5]

Хубава книга но много се повтарят някои думи

[Johann Guenther · Rating 5 out of 5]

Illustriert mit der russischen Lackmalerei – die sich Szenen der jeweiligen Märchen bedient – werden sechs Märchen Puschkins in Reimform wiedergegeben. Man gewöhnt sich aber an die heute unübliche Form. Die Märchen selbst sind keine Märchen für Kinder, auch wenn viele Themen an unsere Märchen erinnern – z.B. das „Märchen von der toten Zarentochter und den sieben Recken“ an „Schneewittchen und die sieben Zwerge“.
In „Ruslan und Ludmila“ streiten 4 Ritter um die von einem Zwerg entführte Königstochter. Der „Sieger“ bekommt sie zur Frau.
In einem anderen Märchen sind es die Frauen, die um den König streiten.

[Shalini M]

The tales themselves are quite familiar, owing to the number of Russian fairy tales I read when growing up. One of these is a retelling of Snowwhite.
I purchased this from a seller of old and specially Russian books, at quite an expense. I didn't know that this was in verse, or I would not have bought it. Because verse doesn't translate well, particularly as verse. On the up-side, the book is in as good a condition as can be after 35 years, and it is wonderful to own these now rare books. The best thing about it, though, are the illustrations, which are a real joy.

[Ivan Damjanović · Rating 3 out of 5]

Bajka o ribaru i ribici obavezna je lektira za peti razred OŠ (i 'reread' je), a ostale sam pročitao usput- da dodam na Gr, a i iz znatiželje. Dok spomenuta bajka ima izraženu didaktičku notu pa je time i razumljivo njezino uključenje u lektiru, ostale bajke iz izdanja koje sam pročitao (Zg Stvarnost, 2002.) baš i ne dijele tu karakteristiku. Govoreći o bajki o ribaru valja primijetiti i postojanje fantastične (i žanrovski i kvalitativno) ruske animirane adaptacije iz 1950. (sigurno jedan od najboljih crtanih filmova koje sam dosad pogledao). Prisutna je karakteristična cikličnost u fabuli- kao i u bajci o caru sultanu (m. op.). Osim toga, u toj bajci mogu se primjetiti neke izrazite urnebesnosti i bizarnosti (19- dfq, zahvala na korištenju strijele, 25- vjeverica sa zlatnim ljuskama sa smaragdnim jezgrama, transformacija u komarca i insekte.. fiksiranost na sulude izjave zlih zavidnih sestara itd.)
Bajka o mrtvoj princezi i sedmorici junaka de facto je stihovana (i rimovana) drukčija inačica Snjeguljice. Neke od razlika spram originalne verzije su: očito, nema patuljaka, nego 7 junaka(hahh) (koji, apropos, u jednom trenutku prose princezu/Snjeguljicu), kraljica ne donosi osobno jabuku princezi, već šalje sluškinju (nema onih ukrasa za kosu i drugih pokušaja ubojstva, već odmah jabuka hhh). Princ, kako bi pronašao princezu, razgovara sa suncem, mjesecom i, kao određeni hrvatski popularni pjevač, vjetrom (: Zla carica, nakon što razbije ogledalce, umire od tuge nakon što shvati da je, nakon svega, princeza još uvijek živa (hahahh).
Bajka o zlatnom pijetliću izrazito je bizarna. Završava riječima: "Priča laže, no namjera je: da mladima pouk daje." Pitanje je koji "pouk"- valjda da nije dobro vjerovati drugima i(li) da se valja držati svojih obećanja.
Posljednja, tzv. bajka o popu, još je bizarnija- za nju ne bih rekao da vrijedi napomena koju sam stavio na kraj ovog osvrta- naime, upitna je njezina podobnost za čitanje djeci, 'to say the least'.
Zanimljivi topos na krajevima dvaju bajki: "I ja sam tamo bio, med i pivo pio, jedva brkove namočio" - umjesto "Čiča Miča, gotova je priča" i sl.
Valja sve spomenute kritike uzeti sa zrnom soli jer ova knjiga je, smatram, izrazito pogodna (i to joj je prvenstvena namjena) roditeljskom čitanju mlađoj djeci.

[Jvermeersch · Rating 5 out of 5]

Loved these. My favourite was Ruslan & Ludmila; in retrospect, how is it possible to have never had giant heads playing a part in the fairy tales in my youth? Was moreover surprised to find an original account of Snow White's tale, where all seven housemates actually did want to marry her. All tales are melodious and resourceful, illustrated with impressive original art work. The rhyming verse inspired me to translate (to Dutch) in rhyme as well during bedtime reading; a wonderful creative challenge.

[Christian Ginosyan · Rating 3 out of 5]

Սիրում եմ Պուշկինի տաղանդը

[Jessica Pinnick · Rating 4 out of 5]

I really enjoyed the illustrations in this book. This book is more of a book for adults to read to the kids. I probably wouldn't but this on my bookshelf in my classroom.

[Kärt · Rating 4 out of 5]

Siin on nüüd Tsaar Saltaanist see tõlge, mis on peaaegu pähe kulunud. Pildid Günther Reindorffilt. Oli lasteraamatute illustratsioonidel kunagi alles tase!

[Karen · Rating 3 out of 5]

Loved the artwork, the translation was a bit clunky though, I found that I had to keep re-reading bits.

[Fred Dameron · Rating 5 out of 5]

There is nothing else to say: Pushkin.

[elin · Rating 5 out of 5]

Only nostalgia and good memories.

[Ranette · Rating 5 out of 5]

From a Russian author, great take on several fairy tales. University of Utah teacher's extension used one of these to make into a dance. Great

[Tamara · Rating 5 out of 5]

Fairytales of my childhood. Some of the verses I can repeat even today.

[Evi Routoula · Rating 5 out of 5]

Ρώσικα παραμύθια από τον μεγαλύτερο ποιητή όλων των εποχών, τον μοναδικό Πούσκιν.