What do you think?
Rate this book
Перед занавесом
"Перед занавесом" — его прощальная книга: размышления о времени и смерти, которая скрывается в Атласских горах Марокко, где живет писатель. Гойтисоло всегда был в центре политических битв и, как и его друг Жан Жене, поддерживал угнетенных. Он боролся с режимом Франко, против "всех разновидностей фундаментализма и национализма", а после поездки в Чечню стал одним из самых влиятельных в Европе сторонников чеченского сопротивления. Войну на Кавказе он вспоминает и в книге "Перед занавесом".
96 pages, Paperback
First published January 1, 2004
2 people are currently reading
129 people want to read
About the author
Juan Goytisolo
178 books169 followersDesde la trilogía formada por Señas de identidad, Don Julián y Juan sin tierra, que le situó entre los mejores autores de la literatura española contemporánea, la obra narrativa de Juan Goytisolo (Barcelona, 1931) ha derivado en cada nueva singladura hacia territorios inexplorados que cuestionan siempre el género de la ficción. Esta voluntad de ir a contracorriente ha propiciado la gestación de textos tan singulares como Makbara (1980), Las virtudes del pájaro solitario (1988), La cuarentena (1991), La saga de los Marx (1993), El sitio de los sitios (1995), Las semanas del jardín (1997), Carajicomedia (2000), Telón de boca (2003) o El exiliado de aquí y allá (2008).
No obstante, Juan Goytisolo no destaca sólo como autor de ficción, sino que también cultiva con maestría el género del ensayo, con obras como Contra las sagradas formas (2007) o Genet en el Raval (2009). En 2014 se le ha otorgado el Premio Cervantes de las Letras.
========
Juan Goytisolo Gay was born in Barcelona at 1931. A vocal opponent of Franco, he left Spain for France in 1956.
In Paris, he worked as a consultant for the publisher Gallimard while he was also working on his own oeuvre. There he met his future wife, Monique Langue, and Jean Genet, who influenced his vision of literature. While living in Paris, he started the most experimental side of his books. Mixing poetry with painting and fiction with non-fiction, he explored the possibilities of language, leaving behind the social commentary of his first novels. "Marks of Identity" was the start, but then he turned even more radical with "Count Julian" and "Juan the Landless", where he rejected definitely, because of a lack of identification, his Spanish identity in favor of adopting a "cervantina" nationality.
In the 1970s he visited Marrakech often. In 1981 he bought a house there. In 1996, after the death of his wife, he moved there and adopted Morocco as his main residence.
He is widely considered one of the most important Spanish authors of his time. His brothers, José Agustín Goytisolo and Luis Goytisolo, are also writers. In 2008 he won Spain's Premio Nacional de las Letras and in 2014 the Cervantes Prize.
See also http://en.wikipedia.org/wiki/Juan_Goy...
No obstante, Juan Goytisolo no destaca sólo como autor de ficción, sino que también cultiva con maestría el género del ensayo, con obras como Contra las sagradas formas (2007) o Genet en el Raval (2009). En 2014 se le ha otorgado el Premio Cervantes de las Letras.
========
Juan Goytisolo Gay was born in Barcelona at 1931. A vocal opponent of Franco, he left Spain for France in 1956.
In Paris, he worked as a consultant for the publisher Gallimard while he was also working on his own oeuvre. There he met his future wife, Monique Langue, and Jean Genet, who influenced his vision of literature. While living in Paris, he started the most experimental side of his books. Mixing poetry with painting and fiction with non-fiction, he explored the possibilities of language, leaving behind the social commentary of his first novels. "Marks of Identity" was the start, but then he turned even more radical with "Count Julian" and "Juan the Landless", where he rejected definitely, because of a lack of identification, his Spanish identity in favor of adopting a "cervantina" nationality.
In the 1970s he visited Marrakech often. In 1981 he bought a house there. In 1996, after the death of his wife, he moved there and adopted Morocco as his main residence.
He is widely considered one of the most important Spanish authors of his time. His brothers, José Agustín Goytisolo and Luis Goytisolo, are also writers. In 2008 he won Spain's Premio Nacional de las Letras and in 2014 the Cervantes Prize.
See also http://en.wikipedia.org/wiki/Juan_Goy...
Ratings & Reviews
Friends & Following
Create a free account to discover what your friends think of this book!
Community Reviews
Displaying 1 - 18 of 18 reviews
November 15, 2021
Mit wenigen Worten erzeugt Juan Goytisolo ein Destillat aus verblassenden Erinnerungen, Gedanken und Träumen. Bedrückend und hoffnungslos, das letzte Buch eines kritischen Geists und Außenseiters als bittere Essenz seines Lebens.
June 12, 2013
Juan Goytisolo is closing up shop. Please credit him with being thorough. He stated that The Blind Rider would be his last. He has also dismantled his Deluzean machines of anti-novels, there are no AIDS wards, no siege of Paris, no vengeful saints giving the bourgeoisie rabies. Nope - none of that. G is bidding the tradition adios. Perhaps on the way out he nudges an epigram from Chekhov, whereas Goytisolo situates himself alongside Tolstoy and God: much as the Russian doctor's image featured two bears in a small cave. His heart unfolds first with mournful love for Monique Lange and then surging torrents of bile for his ancestors.
I did love this work.
I did love this work.
June 13, 2025
Goytisolo bu kitabı hayatının son demlerinde yazmış bu nedenle otobiyografik esintiler taşıyor. Bir şeylerin memnuniyetsizliğini anlatıyor; sevdikleri ve kayıpları, memleket davası/iç savaş derken anıların üzerinden bir bir geçiyor, dış dünyayla iletişimde bir iç hesaplaşma yolculuğu gibi düşünün; o hesaplaşırken biz tanık oldukça kimi zaman yalnızlıkla boğuşuyor kimi zaman mahremiyetine sızmışız gibi rahatsız hissediyoruz.
Kaleminin melankolik yanı insanın ruhunun karanlık köşelerini biraz kaşındırıyor ama metaforlar, felsefik ataklar derken çok da overthink fırsatı bulamıyoruz bence.
Kendi adıma, bu kadar çok çözülmesi gereken meselenin bir anda kucağıma bırakılmasından çok hoşlanmıyorum. Akışın içinde parçaları birbirine oturtmayı severim ancak böyle kafa karıştıran bir tarz, derine indikçe parçalanan bir yapı ve zaman-mekan arasındaki esnek geçişlerle okura meydan okunmasını gereksiz bir çaba olarak görüyorum sanırım.
Ya da okuyamama durumundan muzdarip huysuz bir okur olduğum için işime gelmiyor diyelim biz buna.
Neyse işte özetle; küçücük bünyesinde dünyaları barındıran sağlam bir kitap Ara Perde.
Günün birinde karşınıza çıkarsa selamlaşın isterim.
Ama benim gibi hafife almayın kendisini.
Çünkü trajedi deyince de biz, malum…
Kaleminin melankolik yanı insanın ruhunun karanlık köşelerini biraz kaşındırıyor ama metaforlar, felsefik ataklar derken çok da overthink fırsatı bulamıyoruz bence.
Kendi adıma, bu kadar çok çözülmesi gereken meselenin bir anda kucağıma bırakılmasından çok hoşlanmıyorum. Akışın içinde parçaları birbirine oturtmayı severim ancak böyle kafa karıştıran bir tarz, derine indikçe parçalanan bir yapı ve zaman-mekan arasındaki esnek geçişlerle okura meydan okunmasını gereksiz bir çaba olarak görüyorum sanırım.
Ya da okuyamama durumundan muzdarip huysuz bir okur olduğum için işime gelmiyor diyelim biz buna.
Neyse işte özetle; küçücük bünyesinde dünyaları barındıran sağlam bir kitap Ara Perde.
Günün birinde karşınıza çıkarsa selamlaşın isterim.
Ama benim gibi hafife almayın kendisini.
Çünkü trajedi deyince de biz, malum…
November 10, 2011
I was disappointed by this book, but I'm not sure if my issues are with the book itself or the translation, which often seemed to me rhythmically and syntactically clumsy. I had the sense of the language being forced and slightly posturing. This might reflect a deliberate awkwardness in the original - in which case, I congratulate the translator for having resisted the temptation to normalise the text. But what struck me most about the book was the feeling that it was striving for big Genet-esque effects that for the most part didn't come off. It's a novel only in the loosest sense of being a prose text of a certain length that's otherwise uncategorisable. I found the philosophising (for want of a more accurate word) about God, death, eternity, etc. towards the end of the book both familiar and a little embarrassing. What did make sense to me were the pieces devoted to the loss of the narrator's wife - I'm assuming that much of this is autobiographical - which I found precise and moving. It's probably because of these sections that I haven't been put off reading more Goytisolo - in fact I've just ordered two more books of his. I'll share what I think about them in due course...
January 22, 2019
An old European man purges his life’s memories. He realises that despite best intentions, memories fade. The face seen every day for decades eventually needs reignition from photos. Sentimental places change. Abodes change hands.
He strives to return to the blank piece of paper he started with. All achievements forgotten and cast away.
He somehow draws comparisons with Tolstoy.
The second half of the book undergoes a significant shift in clarity and direction. He converses with what I perceive as a sarcastic, bitter and belittling god! Believers may be offended by this part of the book however I found it quite hilarious (sorry). The sheer mockery from this angle is unparalleled.
I struggled with some of the use of language however it didn’t detract from the enjoyment of it.
I would recommend this this book to book clubs. It is so open to interpretation I would doubt any two points of view would be the same. I would love to discuss this with someone. I would also recommend this to people who like bitter memoirs.
He strives to return to the blank piece of paper he started with. All achievements forgotten and cast away.
He somehow draws comparisons with Tolstoy.
The second half of the book undergoes a significant shift in clarity and direction. He converses with what I perceive as a sarcastic, bitter and belittling god! Believers may be offended by this part of the book however I found it quite hilarious (sorry). The sheer mockery from this angle is unparalleled.
I struggled with some of the use of language however it didn’t detract from the enjoyment of it.
I would recommend this this book to book clubs. It is so open to interpretation I would doubt any two points of view would be the same. I would love to discuss this with someone. I would also recommend this to people who like bitter memoirs.
October 31, 2012
Hubo un momento que me gustó mucho.
May 11, 2017
Probablemente el libro del que mas citas he apuntado en los últimos días. Desde luego no me ha dejado indiferente. Para mí, Goytisolo es un maestro de las soledades!.
April 17, 2019
The Blind Rider, Juan Goytisolo
Recommended to me by an intellectual friend determined to make me read male authors. Goytisolo is considered one of Spain's greatest living writers. This book, written late in life, looks at the end of the road for one old man. The main character, never named, is trying to recall his past but is continually confusing dream states with reality, and confusing the reader as well. Not a happy aging man, he laments that "He suddenly understood what life was: a hole or voracious abyss down which memory plunged."
I could not follow all the literary references but love the conversation God has with the old man. I don't think I've read anything as brilliant as that dark and humorous section in a long time. God tells him that they are alike "you were engendered by a droplet of sperm and I was manufactured by dint of speculation and Councils," and that God is annoyed with the changing character he's been given recently - too nice, no fire and brimstone. How can I, God, be merciful and good if I also cause so much horror - am I on "holiday"? He refers to the pope as "the old man grotesquely encapsulated in a mobile plastic bubble" and blames him for changing the way we look at hell and how we've made God "A bland, anaemic phantom, an idea so tenuous it fades into nothingness." Also fabulous: "History is the kingdom of the lie" - once man learned to tell stories he made up God as he wanted him to be. Look at who wrote most religious texts. It's more complicated and fabulous then I have the ability to explain, but I was thrilled with the way he described religious beliefs.
Recommended to me by an intellectual friend determined to make me read male authors. Goytisolo is considered one of Spain's greatest living writers. This book, written late in life, looks at the end of the road for one old man. The main character, never named, is trying to recall his past but is continually confusing dream states with reality, and confusing the reader as well. Not a happy aging man, he laments that "He suddenly understood what life was: a hole or voracious abyss down which memory plunged."
I could not follow all the literary references but love the conversation God has with the old man. I don't think I've read anything as brilliant as that dark and humorous section in a long time. God tells him that they are alike "you were engendered by a droplet of sperm and I was manufactured by dint of speculation and Councils," and that God is annoyed with the changing character he's been given recently - too nice, no fire and brimstone. How can I, God, be merciful and good if I also cause so much horror - am I on "holiday"? He refers to the pope as "the old man grotesquely encapsulated in a mobile plastic bubble" and blames him for changing the way we look at hell and how we've made God "A bland, anaemic phantom, an idea so tenuous it fades into nothingness." Also fabulous: "History is the kingdom of the lie" - once man learned to tell stories he made up God as he wanted him to be. Look at who wrote most religious texts. It's more complicated and fabulous then I have the ability to explain, but I was thrilled with the way he described religious beliefs.
October 7, 2017
"L’intensità supplisce all’effimero. Ci sono esseri i cui giorni sono istanti che tuttavia ci abbagliano con il fulgore della loro fiamma." (p. 105)
March 30, 2021
Un caramelito
April 26, 2023
Alter Mann hält Rückschau, hält Zwiesprache mit Tolstoi und einem etwas ungnädig gestalteten Gott - ein schmaler Band mit viel Freiraum zur Interpretation
August 28, 2024
I’m a sucker for books like this. Fractured memories intertwined with fact, fiction, and fantasy. See the last two novels of Claude Simon and W.G. Sebald for further reading.
July 26, 2021
«Ничего не оставалось от него, тишь тень на оконном стекле поезда, мчащегося в неизвестность.»
«Всегда наступает минута, когда путешествующим на воздушном шаре, чтобы продолжить путь, приходится выбросить за борт балласт.»
«Когда он оглядывался на пройденный путь, жизнь представлялась чередой расставаний с тем, что он считал своим, и что на самом деле ему не принадлежало.»
«Но поэзия мистиков, которой он насквозь пропитался, сделала своё дело: и без того склонный к замкнутости, чурающийся шумного общества, он ещё больше ушёл в себя. Была ли его мизантропия противоядием от удобного и довольного собой мира, в котором он жил? Как-то она сказала: «Живя с тобой, свыкаешься с одиночеством. Не знаю, благодарить тебя за это или упрекать»
«Время было незрячим всадником, и остановить его никто не мог. По пути оно увлекало за собой всё, что раньше казалось устойчивым и прочным, изменяло пейзаж, а мечты обращало в пепел.»
«Вы - многочисленная колония насекомых, каждый из которых думает только о себе и стремится поскорее урвать что-нибудь за счёт других.»
«Слушать музыку по вечерам после ужина вошло у них в привычку (у них была прекрасная аудиосистема). В тот день она поставила компакт-диск с произведениями Бетховена и чередовала музыку с чтением вслух отрывков из Толстого.»
«Возможно, они испытывали потребность в мучениях и цеплялись за них как за неотвратимость.»
«Хотел ли Бетховен сказать, что мужчина и женщина рождены для взаимной ненависти, для того чтобы отравлять друг другу существование?»
«Чего ты ждёшь? Думаешь, ты всегда будешь смотреть на бой быков из-за барьера и никогда не окажешься на арене?
Худшее из того, что могло с тобой случиться, уже случилось - ты живёшь без нее, вдали от неё, и она отходит, становится всё меньше и меньше.»
«а потом вдруг понял - то, что он принимал за грохот строительных работ, от которых, казалось, дом вот-вот рухнет, было неистовыми ударами его собственного сердц��.»
«Ты сам уже не думаешь о ней каждый день, и чтобы оживить её образ, тебе приходится смотреть на фотографии - всё стирается, блекнет и гаснет.»
«Когда ты говоришь, ты живёшь. Ты вышел на сцену и не торопишься с неё уйти.
-А ты?
- Мне, для того чтобы существовать, нужен зритель. В тот день, когда театр опустеет, Я тоже исчезну. Но это будет не завтра и не послезавтра, ведь так?»
«Всегда наступает минута, когда путешествующим на воздушном шаре, чтобы продолжить путь, приходится выбросить за борт балласт.»
«Когда он оглядывался на пройденный путь, жизнь представлялась чередой расставаний с тем, что он считал своим, и что на самом деле ему не принадлежало.»
«Но поэзия мистиков, которой он насквозь пропитался, сделала своё дело: и без того склонный к замкнутости, чурающийся шумного общества, он ещё больше ушёл в себя. Была ли его мизантропия противоядием от удобного и довольного собой мира, в котором он жил? Как-то она сказала: «Живя с тобой, свыкаешься с одиночеством. Не знаю, благодарить тебя за это или упрекать»
«Время было незрячим всадником, и остановить его никто не мог. По пути оно увлекало за собой всё, что раньше казалось устойчивым и прочным, изменяло пейзаж, а мечты обращало в пепел.»
«Вы - многочисленная колония насекомых, каждый из которых думает только о себе и стремится поскорее урвать что-нибудь за счёт других.»
«Слушать музыку по вечерам после ужина вошло у них в привычку (у них была прекрасная аудиосистема). В тот день она поставила компакт-диск с произведениями Бетховена и чередовала музыку с чтением вслух отрывков из Толстого.»
«Возможно, они испытывали потребность в мучениях и цеплялись за них как за неотвратимость.»
«Хотел ли Бетховен сказать, что мужчина и женщина рождены для взаимной ненависти, для того чтобы отравлять друг другу существование?»
«Чего ты ждёшь? Думаешь, ты всегда будешь смотреть на бой быков из-за барьера и никогда не окажешься на арене?
Худшее из того, что могло с тобой случиться, уже случилось - ты живёшь без нее, вдали от неё, и она отходит, становится всё меньше и меньше.»
«а потом вдруг понял - то, что он принимал за грохот строительных работ, от которых, казалось, дом вот-вот рухнет, было неистовыми ударами его собственного сердц��.»
«Ты сам уже не думаешь о ней каждый день, и чтобы оживить её образ, тебе приходится смотреть на фотографии - всё стирается, блекнет и гаснет.»
«Когда ты говоришь, ты живёшь. Ты вышел на сцену и не торопишься с неё уйти.
-А ты?
- Мне, для того чтобы существовать, нужен зритель. В тот день, когда театр опустеет, Я тоже исчезну. Но это будет не завтра и не послезавтра, ведь так?»
This entire review has been hidden because of spoilers.
February 24, 2014
"Перед занавесом" - один из последних романов именитого испанского прозаика послевоенного поколения, книга подведения итогов, в которой очень много автобиографичного и потому - личного, интимного. На закате жизни, растеряв очень многих дорогих и близких людей, меланхоличный и разочаровавшийся в роде человеческом старик перебирает воспоминания, места и лица, на которых уже лежит тень забвения. Личные воспоминания и трагедии тесно переплетаются с мировыми событиями последних 50 лет - Гражданская война в Испании и потеря матери, эмиграция и смерть любимой жены, голод, катастрофы, войны (его преследует образ раздавленного сапогами солдат репейника на дорогах чеченской войны, которые автор исколесил в качестве военного корреспондента).
Абсурдность и нескончаемость варварства терзает человека на пороге ночи и вечности, он ведет диалог с Богом, который и не успокаивает, и не дает ответов. Что будет там, когда он оставит позади вершины Мглистых гор , "где по ущельям и низинам струится зло", что ждет его за Белыми горами?..
Но пока мы все ещё здесь, среди зрителей, в партере театра. Раса хищников, которая выдумала Бога.
Абсурдность и нескончаемость варварства терзает человека на пороге ночи и вечности, он ведет диалог с Богом, который и не успокаивает, и не дает ответов. Что будет там, когда он оставит позади вершины Мглистых гор , "где по ущельям и низинам струится зло", что ждет его за Белыми горами?..
Мир, скрытый за горным хребтом, упорно хранил свою тайну. Встреча перенесена - наступит день и поднимется занавес, и тогда он окажется лицом к лицу с головокружительной бездной.
Но пока мы все ещё здесь, среди зрителей, в партере театра. Раса хищников, которая выдумала Бога.
October 5, 2010
The author books are great. I love his work.
January 8, 2012
Audacious.
March 8, 2014
disapointment.disagree (a lot).and some more dis-smth
November 25, 2014
Novela-poema de un viaje de regreso. Memorables los diálogos últimos con Dios.
Displaying 1 - 18 of 18 reviews