13-й апостол. Маяковский: трагедия-буфф в шести действиях

by Dmitry Bykov, Дмитрий Быков

Подлинное значение Владимира Маяковского определяется не тем, что в советское время его объявили «лучшим и талантливейшим поэтом» — а тем, что и при жизни, и после смерти его личность и творчество оставались в центре общественного внимания, в кругу тем, образующих контекст современной русской культуры. Роль поэта в обществе, его право — или обязанность — активно участвовать в политической борьбе, революция, любовь, смерть — всё это ярко отразилось в стихах Маяковского, делая их актуальными для любой эпохи.

Среди множества книг, посвященных Маяковскому, особое место занимает его новая биография, созданная известным поэтом, писателем, публицистом Дмитрием Быковым. Подробно описывая жизненный путь своего героя, его отношения с властью, с женщинами, с соратниками и противниками, автор сосредотачивает внимание на ключевых моментах, видя в них отражение главных проблем русской интеллигенции и шире — русской истории. Этим книга напоминает работы Быкова в серии «ЖЗЛ» — биографии Б. Пастернака и Б. Окуджавы, — образуя вместе с ними трилогию о судьбах русских поэтов ХХ века.

Genres: Nonfiction, Russia, Biography, Poetry

827 pages, Hardcover

Published January 1, 2016

About the author

Dmitry Bykov (Russian: Дмитрий Быков) is a Russian writer, poet, literary critic and journalist. He is also known as biographer of Boris Pasternak, Bulat Okudzhava and Maxim Gorky.

Reviews

[Майя Ставитская · Rating 5 out of 5]

I recognized Dmitry Bykov, the poet, in the ninety-seventh, with "Poems from a black notebook" then I appreciated it. With Bykov, a critic, playwright, literary critic, novelist, lecturer, it was longer and more difficult, until in the autumn of four years ago, I fell in love with him exactly as many years ago once fell in love with Mayakovsky. I listened and read everything then, and everything was fine. That's what happens when you fall in love. But I didn't know that he had a book about Mayakovsky until recently.

"The Thirteenth Apostle" is the best thing that could happen to Mayakovsky in the far place where he is now. The most serious, attentive, thoughtful and thorough of biographers, the most understanding of critics and literary critics, a worthy colleague in the workshop consistently deconstructs Mayakovsky's personal myth, gives him life in the afterlife, and his - to us, readers.

Маяк
Если быка трудом уморят —
он уйдет,
разляжется в холодных водах.
Кроме любви твоей,
мне
нету моря,
а у любви твоей и плачем не вымолишь отдых.
Маяковский был всегда: "Эта книжечка моя про моря и про маяк". "крошка сын к отцу пришел, и спросила кроха", "эта дама - чужая мама, ничего не делая, сидит от пудры белая" - в детстве. "Да будь я и негром преклонных годов" - над доской в начальной школе. "Светить всегда, светить везде" - в средней. Всплеском влюбленность в старшей, как-то все и сразу, и все одинаково прекрасно, так бывает, когда влюбляешься: "грудью вперед бравой, флагами небо оклеивай", "что может хотеться этакой глыбе", "вы себе представляете парижских женщин", "врывается к богу, боится, что опоздал, плачет, целует ему жилистую руку, просит - чтоб обязательно была звезда". А в институт помогло поступить "Товарищу Нетте" в билете: "за окном лунища, ну и здорово, залегла, просторы надвое порвав".

Дмитрия Быкова-поэта узнала в девяносто седьмом, со "Стихами из черной тетради" тогда и оценила. С Быковым критиком, драматургом, литературоведом, прозаиком, лектором было дольше и сложнее, пока осенью четырехлетней давности не рухнула в любовь к нему в точности как когда-то в любовь к Маяковскому. Слушала-читала тогда все подряд, и все было прекрасно. Так оно и бывает, когда влюбляешься. Но о том, что у него есть книга про Маяковского, не знала до недавнего времени.

"Тринадцатый апостол" лучшее, что могло случиться с Владимиром Владимировичем в том далеке, где он сейчас. Самый серьезный, внимательный, вдумчивый и тщательный из биографов, самый понимающий из критиков и литературоведов, достойный коллега по цеху последовательно деконструирует персональный миф Маяковского, дарит ему жизнь в посмертии, а его - нам, читателям.

Книга, как обещает заглавие, выстроена трагедией-буфф (прямой оммаж "Мистерии-буфф") в шести действиях, каждому предпослано Вступление, каждое рассказывает о каком-то этапе жизни поэта. Не в прямой хронологии: первое действие ударное - начинается концом, самоубийством, вокруг которого до сих пор клубится столько слухов и домыслов. Здесь Быков-журналист подливает масла в огонь (плещет на каменку, раз уж у нас "Баня" с клубами пара), да я об эпизоде с женщиной, узнавшей о смерти Маяковского из газет и покончившей с собой тотчас за тем. как убила дочь. Женщиной, судя по всему, лично не знакомой с ВВ и никак в орбиту его жизни не вовлеченной, но таким вот страшным и замысловатым образом оказавшейся вовлеченной в орбиту смерти.

Вторая часть - такое "знаете, каким он парнем был": о голосе, в диапазоне от дисканта до баса-профундо, умевшему гудеть иерихонской трубой, подчиняя громадные залы и шелестеть нежным шепотом; о рекламе как призвании, которого нечего стыдиться; о неврозе навязчивых состояний и уходе в работу, как средстве обретения спокойствия, о бытовых привычках: всякий день свежая сорочка, любил компот.

А дальше все более или менее в хронологическом соответствии: рождение и детство в Грузии, переезд в Москву, первая работа, вовлеченность в революционную деятельность, первый арест, первая влюбленность. О Маяковском в любви замечательно хорошо придуманная сквозная тема "Двенадцать женщин", которая рефреном звучит в книге, возвращаясь с каждой новой его любовью.

О занятиях живописью (а я прежде вообще не знала об этой части жизни) и о недюжинном живописном таланте, об отношениях с другими значимыми фигурами серебряного века. О том, каким щедрым и деликатным бывал, но и о том, каким слоном в посудной лавке, прямо-таки чудовищем, неблагодарным в отношении тех, кто помогал ему, мог предстать (да, теперь про Чуковского).

Брики, заграничные гастроли, и немыслимые гонорары, утерянные и вставленные зубы, многочисленные увлечения, ни одно из которых не могло отменить Лили. Щедрость, умение делать красивые жесты и предельная бытовая аскеза. Тысячи других вещей, которых вот так вдруг не вспомнишь, даже рассказывая о недавно прочитанной книге, но они в памяти. Встроились в те душевные пустоты, которые отвечают за полноту картины мира и пребудут там, пока здравый ум и трезвая память не покинут тебя.

Боже, благослови Быкова. Как хорошо, что он у нас есть, такой большой и такой нужный.

Море уходит вспять
море уходит спать

[Pavel · Rating 4 out of 5]

Dilma Rousseff, now former Brazilian president, stepped down from her office with this words "There’s no cause for joy - and no cause for grief, For the waters of history are roiling." They are from Mayakovsky poem, the man lives. I absolutely adore his lyric, I've read his poems from stage in my film school and made a documentary about his suicide afterwords, I know a lot his poems by heart. Another words that's my man. To my joy Bykov tells his story very closely to my understanding. Scandalous left wing futuristic poet cherished 1917 revolution, became its poetic voice, but then revolution itself started to degenerate into totalitarian state, Mayakovsky saw that before many, but for him it was a personal matter, catastrophe of all his life goals, and he killed himself. Also Bykov makes very clever move here: he doesn't re-tell well-known facts about his life, only briefly mentions them, he understands that people who will read the book already know them. Instead he searches for less known details of Myakovsky life and analyses his poems. Even I've found something I didn't know here. As always with Bykov's books I rarely agree with his emotions about this and that poem, our waves are different, but intellectually this is very strong text.

[Yaroslav · Rating 4 out of 5]

Я, конечно, понимаю, что Быкову перечитывать было лень, но на хрена тогда существуют редакторы? Цитаты-то хоть можно было сверить. И убрать повторы.

[Julia · Rating 4 out of 5]

Написано живо и с удовольствием, читается в основном так же (иногда буксовала на пунктирных упоминаниях известных подкованному читателю эпизодов биографии и истории).

ДБ: Там, где мне скучно говорить про его жизнь, давно и подробно описанную,— я буду отсылать к тем, кто уже это сделал. Жизнь коротка, учил нас главный самурай мировой литературы Ямамото Цунэтомо,— надо тратить ее на то, что интересно. Описывая величайшего самурая русской поэзии, будем говорить о том, что интересно нам.

Множество длинных цитат-воспоминаний современников, масса стихов и прозы Маяковского, критика, анализ произведений, личная жизнь. Описание жизни как дерево - ответвления, раскрывающие одну из тем, будь то отношения с М. Горьким от знакомства до упоминаний Горьким Маяковского после его смерти или анализ "Облака в штанах", включающий сравнение Маяковского с Рембо и сравнение революций; возвращение к точке ответвления; дальнейшее развитие в хронологическом порядке до нового ответвления. Структурировано, но динамично.

Импонируют зачастую категоричный анализ и оценка коллег и оппонентов поэта, не всегда политкорректные мнения - как будто читаешь самого Маяковского, не стесняющегося в выражениях. Но так как эти задиристые мнения не маскируются, категоричность не вызывает отторжения.

ДБ: Маяковский в одной манере пишет о любви, ненависти, о Мясницкой, о бабе или всероссийском масштабе, здесь у него есть гениальные удачи и ровные вещи, но явных провалов нет. У Блока есть дикая романсовая пошлость и совершенно пустые стихи, «белый шум» — но Маяковский, гений формулы, точно сказал Льву Никулину: «У меня из десяти стихотворений пять хороших, а у него два. Но таких, как эти два, мне не написать»

Потрясающий юмор, сухой и язвительный.

ДБ: авторитет Ленина к этому времени уже непоколебим, и защитить Маяковского от этой инстанции мог бы только Господь Бог, в которого большевики не верили.

Самобытные трактовки и оригинальная их подача.

ДБ: Это Бог, верховная его ипостась, любит смотреть, как умирают дети, это он так издевается над собой в ответ на бесконечные упреки — как же он это терпит? Он не терпит, он всем этим мучается, этот ужас мира ежесекундно распинает его заново

ДБ: В начале 1930 года Маяковский вступил в РАПП. Объяснить это проще всего с помощью мрачного анекдота. Старый бандеровец перед смертью вступает в партию. На недоуменные вопросы родни отвечает: «А вот як помру, коммунякою меньше будет»

Практически никакой политики (особенно на фоне Янгфельдта), но богатый литературный фон.

ДБ: Очень интересно, как они с Есениным мерились — кто раньше умрет, причем непременно под забором […] Есенин жаловался Эренбургу: «Он проживет 80 лет и ему памятники поставят, а я умру под забором, на котором будет плакат с его стихами… Я скоро умру. И все-таки я свою участь на его судьбу не променяю. Он — поэт «для чего-то», а я — «отчего-то», отчего — и сам не знаю… Ну да, он поэт, но — неинтересный» […] Маяковский в свою очередь утверждает: «И когда это солнце разжиревшим боровом взойдет над грядущим без нищих и калек, я уже сгнию, умерший под забором вместе с десятком моих коллег». Понятен источник этих чисто литературных жалоб – обожаемый и ревнуемый обоими Блок в 1910 году дал универсальную формулу литературной гиперкомпенсации: «Пускай я умру под забором, как пес, пусть жизнь меня в землю втоптала — я верю: то Бог меня снегом занес, то вьюга меня целовала!» Смерть под забором становится в этом контексте не просто общепоэтическим штампом, но, что ли, знаком принадлежности к высокому поэтическому братству

Сильный финал. Дочитав последние строки и не закрытая книги, перелистываешь на первую страницу и начинаешь второй круг.

[idle sign · Rating 1 out of 5]

Журналист Быков написал художественное произведение с элементами литературного, психо-, сексо-, а также исторического анализа, со множеством повторов, по мотивам жизнеописаний Маяковского, не забыв при этом плюнуть не только в современников поэта, но и в последующие поколения, плюнуть в то время. Кажется, что Быкову не важно в какое время плевать, лишь бы плевать.

[արմին]

(⁠っ⁠˘̩⁠╭⁠╮⁠˘̩⁠)⁠っ

[Mikhail Ignatev · Rating 2 out of 5]

Насколько мне нравились книги Быкова про Пастернака и Окуджаву, настолько НЕ понравилась эта. Возможно, причина одна и та же: Быков - что правильно! - очень много цитирует, а я не люблю Маяковского...)))