What do you think?
Rate this book
Oprichnik's Russia #2
Saharnyy Kreml
Продолжения "Дня Опричника".
256 pages, Paperback
First published January 1, 2008
46 people are currently reading
952 people want to read
About the author
Vladimir Sorokin
86 books928 followersVladimir Sorokin (Владимир Сорокин, Vlagyimir Szorokin) was born in a small town outside of Moscow in 1955. He trained as an engineer at the Moscow Institute of Oil and Gas, but turned to art and writing, becoming a major presence in the Moscow underground of the 1980s. His work was banned in the Soviet Union, and his first novel, The Queue, was published by the famed émigré dissident Andrei Sinyavsky in France in 1983. In 1992, Sorokin’s Collected Stories was nominated for the Russian Booker Prize; in 1999, the publication of the controversial novel Blue Lard, which included a sex scene between clones of Stalin and Khrushchev, led to public demonstrations against the book and to demands that Sorokin be prosecuted as a pornographer; in 2001, he received the Andrei Biely Award for outstanding contributions to Russian literature. Sorokin is also the author of the screenplays for the movies Moscow, The Kopeck, and 4, and of the libretto for Leonid Desyatnikov’s Rosenthal’s Children, the first new opera to be commissioned by the Bolshoi Theater since the 1970s. He has written numerous plays and short stories, and his work has been translated throughout the world. Among his most recent books are Sugar Kremlin and Day of the Oprichnik. He lives in Moscow.
Ratings & Reviews
Friends & Following
Create a free account to discover what your friends think of this book!
Community Reviews
Displaying 1 - 30 of 102 reviews
September 20, 2025
Tres minutos antes de hacer una ronda por la mesa de novedades "exóticas" de la librería Finestres de Barcelona ignoraba que Acantilado se ha lanzado a publicar a Vladochka Sorokin. Tal fue la sorpresa que se me escapó una pequeña exclamación, así de desconectado estoy de las noticias del mundo editorial. Tras una rápida y ávida primera inspección descubrí que El día del Oprichnik tiene una secuela y era la que tenía entre los dedos. O sea, Sorokin es un escritor de categoría que él escribe dípticos y no secuelas. Conocía la existencia de este libro pero ignoraba por completo que estaba conectado con ese otro libro de Sorokin que leí en 2023, por lo que sin yo saberlo ya estaba preparado para tomarlo y leerlo pronto.
Lo cierto es que no es imprescindible haber leído El día del Opríchnik, aunque sin duda ayuda a comprender la configuración y ambientación de esa distopía que combina elementos de ciencia ficción con otros de ficción medieval. También aquí aparecen varias veces los opríchnik, aunque ya no son la figura central, por el contrario el libro son varios relatos unidos por un hilo común. Ese hilo es El Kremlin de azúcar. Porque tras la caída de la URSS regresó el zarismo y el Kremlin fue pintado de blanco para expresar este giro político. Un día de navidad se reparte entre los unos una reproducción muy detallada del Kremlin hecha sólo de azúcar, una reproducción que se difundirá por toda la población, de forma que Sorokin puede esbozar historias desde ganaderos hasta nobles de muy elevada posición (los típicos e infinitos príncipes de las novelas rusas del siglo XIX), un par de historias se centran en los opíchnik, que serían la guardia pretoriana del Soberano (alabado sea), pero también hay historias en una cola para comprar las copias defectuosas del Kremlin de azúcar, un set de rodaje de una película de propaganda o una pausa de comida en una fábrica.
Sorokin puede de esta forma meterse en la piel de esferas muy distintas de esta Rusia distópica que por supuesto, como manda el cánon del género, es una copia deformada del Imperio ruso actual. A través de estos personajes ubicados en diferentes escalones encontramos una panorámica global, vemos como para los opríchnik por ejemplo pueden realizar visitas a prostíbulos de lujo mientras que al pueblo llano no se le permite ni decir tacos, se les recetan valores tradicionales, incluso reaccionarios, de forma que se compone la típica disonancia entre los valores impuestos a la población y los que disfrutan las capas más acomodadas, que no tienen nada que ver y no hay una correlación razonable.
En otro de los relatos Sorokin también nos detalla la visita de un verdugo para repartir los azotes disciplinarios a los trabajadores de un gran muro ideado por el Soberano. Por otro lado uno de los relatos es una carta que una joven, puritana, infantil e ingenua, ejemplar ideal de súbdita, escribe a su hermana, que se ha casado y cada vez contacta menos con ella y no le explica demasiadas cosas, lo que hace que ella se sienta alienada. En esos dos extremos Sorokin puede describir de forma cruenta los castigos físicos y el rudo ambiente entre los trabajadores (¿quizás sean reos?) o expresarse con detalle desde el punto de vista de una jovencita ingenua, en ambos casos con solvencia y explico esto para que se comprenda la amplitud de las capacidades literarias del buen Vlada, que son amplias, variadas y potentes. Él sí puede abordar cualquier ambiente que se proponga y escribir algo que transmita pleno sentido y verosimilitud, a pesar del evidente y omnipresente humor negro y el aire satírico que recorre toda la obra, cosa que, a mi forma de entender, acaba pesando un poco, o por lo menos es un lastre por el que el libro no acabó de despegar para mí a pesar de las grandes cualidades que le encuentro. Llega un punto en el que estar leyendo todo el rato humor chocarrero y sarcástico, de estar revolcándose en tanta estridencia, que al final me parece que El Kremlin de azúcar tampoco me llenó cómo esperaba. Además, cada relato me parece un ejercicio eficiente de una mano magistral pero no hay ninguno que pueda decir que es un pelotazo.
La verdad es que me gustaría entregarle una puntuación más alta porque me parece un libro especial, al cabo del año no voy a leer muchos libros con un estilo semejante, pero ya digo que de tanta acidez al final puede indigestarse ni que sea un rato. Se nota que sobre el autor, de quien su traductor Max Lawton afirma que es un hombre muy religioso, pesa cierto nihilismo, y eso puede afectar al resultado final, pero que no quepa duda que Sorokin se ha propuesto salir al choque frente a los valores más retrógrados de Rusia y que lo hace sin vacilar y sin apenas levantar el pie del acelerador. No me extraña que, estando como están las cosas por su país, haya tenido que quedarse en Alemania.
Lo cierto es que no es imprescindible haber leído El día del Opríchnik, aunque sin duda ayuda a comprender la configuración y ambientación de esa distopía que combina elementos de ciencia ficción con otros de ficción medieval. También aquí aparecen varias veces los opríchnik, aunque ya no son la figura central, por el contrario el libro son varios relatos unidos por un hilo común. Ese hilo es El Kremlin de azúcar. Porque tras la caída de la URSS regresó el zarismo y el Kremlin fue pintado de blanco para expresar este giro político. Un día de navidad se reparte entre los unos una reproducción muy detallada del Kremlin hecha sólo de azúcar, una reproducción que se difundirá por toda la población, de forma que Sorokin puede esbozar historias desde ganaderos hasta nobles de muy elevada posición (los típicos e infinitos príncipes de las novelas rusas del siglo XIX), un par de historias se centran en los opíchnik, que serían la guardia pretoriana del Soberano (alabado sea), pero también hay historias en una cola para comprar las copias defectuosas del Kremlin de azúcar, un set de rodaje de una película de propaganda o una pausa de comida en una fábrica.
Sorokin puede de esta forma meterse en la piel de esferas muy distintas de esta Rusia distópica que por supuesto, como manda el cánon del género, es una copia deformada del Imperio ruso actual. A través de estos personajes ubicados en diferentes escalones encontramos una panorámica global, vemos como para los opríchnik por ejemplo pueden realizar visitas a prostíbulos de lujo mientras que al pueblo llano no se le permite ni decir tacos, se les recetan valores tradicionales, incluso reaccionarios, de forma que se compone la típica disonancia entre los valores impuestos a la población y los que disfrutan las capas más acomodadas, que no tienen nada que ver y no hay una correlación razonable.
En otro de los relatos Sorokin también nos detalla la visita de un verdugo para repartir los azotes disciplinarios a los trabajadores de un gran muro ideado por el Soberano. Por otro lado uno de los relatos es una carta que una joven, puritana, infantil e ingenua, ejemplar ideal de súbdita, escribe a su hermana, que se ha casado y cada vez contacta menos con ella y no le explica demasiadas cosas, lo que hace que ella se sienta alienada. En esos dos extremos Sorokin puede describir de forma cruenta los castigos físicos y el rudo ambiente entre los trabajadores (¿quizás sean reos?) o expresarse con detalle desde el punto de vista de una jovencita ingenua, en ambos casos con solvencia y explico esto para que se comprenda la amplitud de las capacidades literarias del buen Vlada, que son amplias, variadas y potentes. Él sí puede abordar cualquier ambiente que se proponga y escribir algo que transmita pleno sentido y verosimilitud, a pesar del evidente y omnipresente humor negro y el aire satírico que recorre toda la obra, cosa que, a mi forma de entender, acaba pesando un poco, o por lo menos es un lastre por el que el libro no acabó de despegar para mí a pesar de las grandes cualidades que le encuentro. Llega un punto en el que estar leyendo todo el rato humor chocarrero y sarcástico, de estar revolcándose en tanta estridencia, que al final me parece que El Kremlin de azúcar tampoco me llenó cómo esperaba. Además, cada relato me parece un ejercicio eficiente de una mano magistral pero no hay ninguno que pueda decir que es un pelotazo.
La verdad es que me gustaría entregarle una puntuación más alta porque me parece un libro especial, al cabo del año no voy a leer muchos libros con un estilo semejante, pero ya digo que de tanta acidez al final puede indigestarse ni que sea un rato. Se nota que sobre el autor, de quien su traductor Max Lawton afirma que es un hombre muy religioso, pesa cierto nihilismo, y eso puede afectar al resultado final, pero que no quepa duda que Sorokin se ha propuesto salir al choque frente a los valores más retrógrados de Rusia y que lo hace sin vacilar y sin apenas levantar el pie del acelerador. No me extraña que, estando como están las cosas por su país, haya tenido que quedarse en Alemania.
February 10, 2024
Quasi eine Fortsetzung von "Der Tag des Opritschniks". Nur steht hier nicht allein der Geheimdienst im Mittelpunkt, stattdessen wird in fünfzehn Kurzgeschichten ein vielschichtiges Panorama dieser neo-mittelalterlichen, russischen Gesellschaft des Jahres 2028 ausgebreitet. Der Erzählton wechselt dabei von Geschichte zu Geschichte, passend zum Milieu in dem sich die Figuren bewegen. Mit Gewalt und Sex wird auch nicht gegeizt. Also ich fand die Stories insgesamt ziemlich gelungen.
September 14, 2022
Avand ca si element comun Kremlinul de zahar, autorul ne prezinta mai multe cadre din viata cotidiana intr-un viitor distopic (nu foarte indepartat).
Ar fi trebuit sa citesc inainte Ziua opricinicului, pentru a intelege mai bine anumite referinte, insa mi-am dat seama de acest lucru prea tarziu. Ramane sa recuperez cu prima ocazie :)
Ar fi trebuit sa citesc inainte Ziua opricinicului, pentru a intelege mai bine anumite referinte, insa mi-am dat seama de acest lucru prea tarziu. Ramane sa recuperez cu prima ocazie :)
July 29, 2025
3.5. A sequel to Sorokin's Day of the Oprichnik that comes out at the end of September; so a big thanks to Dalkey Archive for sending me/mooseteabooks this proof copy for early reading.
The Sugar Kremlin was originally published in Russian in 2008, so its futuristic setting, somewhat alarmingly, of 2028, isn't so near-but-distant future. It's just near. Though a sequel, I don't think one necessarily has to read Day of the Oprichnik first, though the oprichniks do feature (and this is their 'world'), so you would certainly get more from doing so. This novel is really a collection of 15 short stories, all with their own characters, style and verve. Naturally, I preferred some to others; naturally, some were filled with weird and bizarre sex scenes and others with violence. One is titled 'The Queue', which is also the title of a 1985 Sorokin novel (and something Joshua Cohen picks up in the introduction/conversation and asks Sorokin about). What ties all the stories together is the recurring prop: the sugar Kremlin (quite literally the Kremlin made of sugar, which many characters suck and chomp and chew throughout the book (and one story is actually set inside the sugar Kremlin factory)). It's hard to capture the strangeness of Sorokin's book without reading it yourself; I imagine my best bet is to quote the writer himself, so, as taken from the introduction, a conversation with Joshua Cohen:
The Sugar Kremlin was originally published in Russian in 2008, so its futuristic setting, somewhat alarmingly, of 2028, isn't so near-but-distant future. It's just near. Though a sequel, I don't think one necessarily has to read Day of the Oprichnik first, though the oprichniks do feature (and this is their 'world'), so you would certainly get more from doing so. This novel is really a collection of 15 short stories, all with their own characters, style and verve. Naturally, I preferred some to others; naturally, some were filled with weird and bizarre sex scenes and others with violence. One is titled 'The Queue', which is also the title of a 1985 Sorokin novel (and something Joshua Cohen picks up in the introduction/conversation and asks Sorokin about). What ties all the stories together is the recurring prop: the sugar Kremlin (quite literally the Kremlin made of sugar, which many characters suck and chomp and chew throughout the book (and one story is actually set inside the sugar Kremlin factory)). It's hard to capture the strangeness of Sorokin's book without reading it yourself; I imagine my best bet is to quote the writer himself, so, as taken from the introduction, a conversation with Joshua Cohen:
For this, I make use of a system of mirrors set up on two platforms—one is the past and one is the future. You can call this postmodernism or grotesque metarealism, I don't mind either way.
October 28, 2024
Unzusammenhängende Geschichten aus einem Russland im Jahre 2028. Mir haben sie allesamt nicht und einzelne bestenfalls mittelmäßig gefallen. Am besten war noch der Schürhaken, eine Foltergeschichte. Am stärksten finde ich Sorokin in seiner Eis Trilogie, der Schneesturm und das Jahr des Opritschniks. Mit diesen Kurzgeschichten konnte ich nichts anfangen.
January 3, 2015
This is actually a sequell to “День опричника” — the two books should be read together. Wikipedia defines “Сахарный Кремль” as “сборник рассказов по вселенной «Дня опричника»,” but I think that it may be perceived as a stand-alone book.
If you want to know in what direction Russia is going to right now, you must read “День опричника” + “Сахарный Кремль.” They are truly prophetic.
Some of the most prominent lines from this book:
“Щекочет дед Марфушу бородой своей:
— А ну, егоза, спроси свою Умницу сколько кирпичей в Стене не хватает?
Спрашивает Марфуша. Отвечает Умница голосом послушным:
— Для завершения Великой Русской Стены осталось положить 62.876.543 кирпича.
Подмигивает дед нравоучительно:
— Вот, внученька, кабы каждый школьник по кирпичику слепил из глины отечественной, тогда бы Государь враз стену закончил, и наступила бы в России счастливая жизнь.
Знает это Марфуша. Знает, что никак не завершат строительство Стены Великой, что мешают враги внешние и внутренние. Что много еще кирпичиков надобно слепить, чтобы счастье всеобщее пришло. Растет, растет Стена Великая, отгораживает Россию от врагов внешних. А внутренних — опричники государевы на куски рвут. Ведь за Стеною Великой — киберпанки окаянные, которые газ наш незаконно сосут, католики лицемерные, протестанты бессовестные, буддисты безумные, мусульмане злобные, и просто безбожники растленные, сатанисты, которые под музыку проклятую на площадях трясутся, наркомы отмороженные, содомиты ненасытные, которые друг другу в темноте попы буравят, оборотни зловещие, которые образ свой, Богом данный, меняют, и плутократы алчные, и виртуалы зловредные, и технотроны беспощадные, и садисты, и фашисты, и мегаонанисты. Про этих мегаонанистов Марфуше подружки рассказывали, что это европейские бесстыдники, которые в подвалах запираются, пьют огненные таблетки и письки себе теребят специальными теребильными машинками. Снились мегаонанисты Марфушеньке уже дважды, ловили ее в подвалах темных, лезли в писю железными крюками электрическими. Страшно…”
—
“— Вы помните Пасхальное обращение государя к народу?
— Да, конечно.
Следователь вернулся к столу, нашел в своем мобиле речь государя, вызвал голограмму. И в камере появилось живое лицо государя, обращающегося к своему народу:
— Едва вынырнула Россия из омута смуты Красной, едва восстала из тумана смуты Белой, едва поднялась с колен, отгораживаясь от чужеродного извне, от бесовского изнутри, — так и полезли на Россию враги Родины нашей, внешние и внутренние. Ибо великая идея порождает и великое сопротивление ей. И ежели внешним врагам уготовано в бессильной злобе грызть гранит Великой русской Стены, то внутренние враги России изливают яд свой тайно.
Севастьянов выключил голограмму:
— Помните, Андрей Андреич?
Подследственный кивнул.
— Внутренние враги России изливают яд свой тайно, — повторил следователь. — Вот вам, Андрей Андреич, и ответ на ваш вопрос: за что меня арестовали.
— Я не враг России.
— Вы не враг России? А кто же вы?
— Я… я гражданин России. Верноподданный государя.
— Значит, вы — друг России?
— Я гражданин России.
— Да что вы заладили — гражданин, да гражданин… Все мы граждане России. Убийца — тоже гражданин России. И вредитель — тоже гражданин. Я вас спрашиваю: вы друг России, или враг?”
Furthermore, every chapter is written in a different style, and it may be very interesting to follow the allusions and (self-)parodies.
If you want to know in what direction Russia is going to right now, you must read “День опричника” + “Сахарный Кремль.” They are truly prophetic.
Some of the most prominent lines from this book:
“Щекочет дед Марфушу бородой своей:
— А ну, егоза, спроси свою Умницу сколько кирпичей в Стене не хватает?
Спрашивает Марфуша. Отвечает Умница голосом послушным:
— Для завершения Великой Русской Стены осталось положить 62.876.543 кирпича.
Подмигивает дед нравоучительно:
— Вот, внученька, кабы каждый школьник по кирпичику слепил из глины отечественной, тогда бы Государь враз стену закончил, и наступила бы в России счастливая жизнь.
Знает это Марфуша. Знает, что никак не завершат строительство Стены Великой, что мешают враги внешние и внутренние. Что много еще кирпичиков надобно слепить, чтобы счастье всеобщее пришло. Растет, растет Стена Великая, отгораживает Россию от врагов внешних. А внутренних — опричники государевы на куски рвут. Ведь за Стеною Великой — киберпанки окаянные, которые газ наш незаконно сосут, католики лицемерные, протестанты бессовестные, буддисты безумные, мусульмане злобные, и просто безбожники растленные, сатанисты, которые под музыку проклятую на площадях трясутся, наркомы отмороженные, содомиты ненасытные, которые друг другу в темноте попы буравят, оборотни зловещие, которые образ свой, Богом данный, меняют, и плутократы алчные, и виртуалы зловредные, и технотроны беспощадные, и садисты, и фашисты, и мегаонанисты. Про этих мегаонанистов Марфуше подружки рассказывали, что это европейские бесстыдники, которые в подвалах запираются, пьют огненные таблетки и письки себе теребят специальными теребильными машинками. Снились мегаонанисты Марфушеньке уже дважды, ловили ее в подвалах темных, лезли в писю железными крюками электрическими. Страшно…”
—
“— Вы помните Пасхальное обращение государя к народу?
— Да, конечно.
Следователь вернулся к столу, нашел в своем мобиле речь государя, вызвал голограмму. И в камере появилось живое лицо государя, обращающегося к своему народу:
— Едва вынырнула Россия из омута смуты Красной, едва восстала из тумана смуты Белой, едва поднялась с колен, отгораживаясь от чужеродного извне, от бесовского изнутри, — так и полезли на Россию враги Родины нашей, внешние и внутренние. Ибо великая идея порождает и великое сопротивление ей. И ежели внешним врагам уготовано в бессильной злобе грызть гранит Великой русской Стены, то внутренние враги России изливают яд свой тайно.
Севастьянов выключил голограмму:
— Помните, Андрей Андреич?
Подследственный кивнул.
— Внутренние враги России изливают яд свой тайно, — повторил следователь. — Вот вам, Андрей Андреич, и ответ на ваш вопрос: за что меня арестовали.
— Я не враг России.
— Вы не враг России? А кто же вы?
— Я… я гражданин России. Верноподданный государя.
— Значит, вы — друг России?
— Я гражданин России.
— Да что вы заладили — гражданин, да гражданин… Все мы граждане России. Убийца — тоже гражданин России. И вредитель — тоже гражданин. Я вас спрашиваю: вы друг России, или враг?”
Furthermore, every chapter is written in a different style, and it may be very interesting to follow the allusions and (self-)parodies.
March 26, 2018
Ich mag Sorokin ja sehr, weil er stilistisch unberechenbar ist und sprachlich einfach ein Genuss. Dazu kommt ein ausgeprägter Sinn sowohl für gesellschaftliche Entwicklungstendenzen als auch für das Abgründige im Menschen. Im "Zuckerkreml" (Sequel zum ebenfalls außerordentlich guten "Tag des Opritschnik" zeichnet er ein dystopisches Porträt Russlands in nicht allzu ferner Zukunft in Form eines mosaikartigen Sittengemäldes. Außergewöhnlich, sehr beklemmend und mit nichts zu vergleichen, was ich sonst noch lese.
October 11, 2017
Всё-таки без удов в разных вариациях и книжка не книжка.
February 14, 2021
"Сахарный Кремль" – чуть перезревший "День опричника" и недозревшая "Теллурия". Странные дела с его книжками: больше не могу, но знаю, что буду.
April 21, 2023
Turpinājums "Opričnika dienai", stāsti par cilvēkiem, kuri dzīvo Ivana Bargā un mūdienu Krievijas hibrīdvalstī, bet visai ērti tajā iejutušies un neredz neko sliktu šajā veidojumā.
"Завтра мы будем жить в другой стране. Завтра будет поздно! Новую метлу государь готовит."
"Завтра мы будем жить в другой стране. Завтра будет поздно! Новую метлу государь готовит."
March 9, 2016
Vladimir Sorokin, Šećerni Kremlj, Geopoetika
Ovo je više zbirka pripovedaka koja sledi za romanom "Dan opričnika", a u kojoj je crvena nit figura Kremlja od šećera koju ruska deca dobijaju za Božić od Velikog Gospodara.
Rusija 2027. na Sorokinov način.
Pripovetkama su obuhvaćeni najrazličitiji likovi: od dece, preko patuljaka, sibirskih zatvorenika, neukih mlekarica, obaveštajaca, filmadžija...razne droge, razna sokoćala moderne tehnologije, brutalnost, nešto seksa.
I dalje tvrdim da Peljevin treba da popije još bure mleka da postane Sorokin, iako sam svesna da je besmisleno upoređivati ih.
Ovo je više zbirka pripovedaka koja sledi za romanom "Dan opričnika", a u kojoj je crvena nit figura Kremlja od šećera koju ruska deca dobijaju za Božić od Velikog Gospodara.
Rusija 2027. na Sorokinov način.
Pripovetkama su obuhvaćeni najrazličitiji likovi: od dece, preko patuljaka, sibirskih zatvorenika, neukih mlekarica, obaveštajaca, filmadžija...razne droge, razna sokoćala moderne tehnologije, brutalnost, nešto seksa.
I dalje tvrdim da Peljevin treba da popije još bure mleka da postane Sorokin, iako sam svesna da je besmisleno upoređivati ih.
July 2, 2021
Вторично после Дня опричника, но можно просмотреть как функционируют разные сферы этого общества.
February 11, 2021
Ideja e librit ishte e mirë, ama mungesa e redaktimit nga ana e shtëpisë botuese bëri që mezi ta mbaroja librin.
May 18, 2023
Der Zuckerkreml ist eine Sammlung von Kurzgeschichten aus der Welt des Tag des Opritschniks.
Diesmal folgen wir jedoch anstelle eines Geheimagenten des Regimes, einfachen Leuten. Nicht dass die Gehirnwäsche hier auch nur ein Stück weniger weit vorangeschritten wäre. Eher im Gegenteil, denn der Gossudar und seine grausamen Taktiken der Unterdrückung werden weiterhin von (fast) jedem gutgeheißen.
Als wenn das nicht schon verstörend genug gewesen wäre, tragen die immer herrschende Gewalt und das andauernde Elend das Restliche dazu bei. Aber was erwartet man auch anderes von Vladimir Sorokin?
Dennoch hat mir dieser Teil bei weitem nicht so gut gefallen wie noch sein Vorgänger.
Sorokin verwendet für jede Erzählung eine andere Herangehens- und Schreibweise, da ist es ja nur logisch, dass nicht alle ein Hit für mich persönlich sein können. Traurig ist das Ganze nur, weil ich den Autor beim Literaturfestival Literatur im Nebel letzten Herbst getroffen und speziell dieses Buch habe signieren lassen.
—> 2 stars
Diesmal folgen wir jedoch anstelle eines Geheimagenten des Regimes, einfachen Leuten. Nicht dass die Gehirnwäsche hier auch nur ein Stück weniger weit vorangeschritten wäre. Eher im Gegenteil, denn der Gossudar und seine grausamen Taktiken der Unterdrückung werden weiterhin von (fast) jedem gutgeheißen.
Als wenn das nicht schon verstörend genug gewesen wäre, tragen die immer herrschende Gewalt und das andauernde Elend das Restliche dazu bei. Aber was erwartet man auch anderes von Vladimir Sorokin?
Dennoch hat mir dieser Teil bei weitem nicht so gut gefallen wie noch sein Vorgänger.
Sorokin verwendet für jede Erzählung eine andere Herangehens- und Schreibweise, da ist es ja nur logisch, dass nicht alle ein Hit für mich persönlich sein können. Traurig ist das Ganze nur, weil ich den Autor beim Literaturfestival Literatur im Nebel letzten Herbst getroffen und speziell dieses Buch habe signieren lassen.
—> 2 stars
August 26, 2020
nje roman i fuqishem ne kuptim; sakrastik, qe te trondit me menyren sesi autoriteti dhe institucionet sillen me individin. nje prurje po aq cilesore sa ato te aldux haxley apo george orwell. nje roman postmodernist i shkelqyer. i ardhur ne shqip shume mire nga korab hoxha. e shijova shume. e rekomandoj fort.
November 3, 2024
проходная книжка, DLC к "Дню опричника" - сборник рассказов
если читать после Дня опричника то ну неплохо, но как отдельная не работает от слова совсем, упражнение в словоблудии
если читать после Дня опричника то ну неплохо, но как отдельная не работает от слова совсем, упражнение в словоблудии
July 6, 2025
I felt lukewarm on this collection of short stories until I began my review. I am guilty of snagging a digital review copy before realizing this was a sequel. I saw it was stories and figured I would read it anyway. This could also have been part of the issue, and why it felt as if there was a missing dynamic for me. As I write this, my opinion of this book has risen because while reading it, I was not enjoying it. Looking back through the book, I realized how much I understood from the short stories within this collection.
I didn't enjoy all the stories; however, I now see the importance of the stories and the meaning behind them. The grotesqueness and lewdness of his stories took me by surprise for a moment. I knew the author was off the wall, but I had heard there was a method to his madness. I'm not sure I quiete understand having a guy shove a hammer up his ass to massage his prostate, at the same time it captures the weirdness of humanity who do weird stuff to avoid having another person take care of their medical needs or maybe I missed the large point.
The stories are dirty and grimy as the individuals begin to decay within society. We are used against one another, and we use one another for gain. Maybe I misunderstood, but it just feels as if the individuals are explaining how, as a society progresses, we are also wrapped up in our addictions and fulfilling our wants and needs, regardless of the consequences.
I was left uncomfortable throughout the novel, and I believe this is the point. Based on the title of the short stories and the research I did on his other novels, I can infer that it feels like a rehash of his previous material from other novels. I will, however, be picking up more by this author and reading more about Russian history to help provide a better understanding of not only this novel, but others I plan to read in the future.
I didn't enjoy all the stories; however, I now see the importance of the stories and the meaning behind them. The grotesqueness and lewdness of his stories took me by surprise for a moment. I knew the author was off the wall, but I had heard there was a method to his madness. I'm not sure I quiete understand having a guy shove a hammer up his ass to massage his prostate, at the same time it captures the weirdness of humanity who do weird stuff to avoid having another person take care of their medical needs or maybe I missed the large point.
The stories are dirty and grimy as the individuals begin to decay within society. We are used against one another, and we use one another for gain. Maybe I misunderstood, but it just feels as if the individuals are explaining how, as a society progresses, we are also wrapped up in our addictions and fulfilling our wants and needs, regardless of the consequences.
I was left uncomfortable throughout the novel, and I believe this is the point. Based on the title of the short stories and the research I did on his other novels, I can infer that it feels like a rehash of his previous material from other novels. I will, however, be picking up more by this author and reading more about Russian history to help provide a better understanding of not only this novel, but others I plan to read in the future.
July 19, 2017
This sequel to День опричника is not as violent as its forerunner. Unlike the first book, it's not a single story, but a series of short stories all set in the dystopian post-Jeljcin Russia, and all linked by the eponymous sugar Kremlin, a treat dished out on holidays. It's a fascinating glimpse of how Russians see their own society, as of course it only contains what is in fact reality today, taken to extremes. It also includes, as did the first book, all the traditional Russian clichés and stereotypes, in a country that has reverted to Ivan the Terrible's absolute imperial power, but with 21st century technology. The parallels with Putin's Russia are not that far-fetched, although I would argue that Putin could be allowing the country to drift towards an even darker place in his determination to maintain his popularity. A fascinating, extremely dystopian read for anyone interested in Russia.
March 2, 2018
Написано, чтобы смеяться. Не юмором достойным высот жанра, а от пробуждения самого пошлого. Или когда нельзя иначе высказать усталость от сообщаемой нелепицы, кроме как свести всё к теме туалетной названной. Шутит Сорокин, животное в читателе пробуждая, дабы почувствовал он никчёмность, ему присущую. Уж если это смешно, значит нет в жизни серьёзного. Или иначе смотреть требуется. Не животное в читателе пробуждает Сорокин, а даёт понять – насколько он выше этого. Ежели всё нелепицей кажется, отчего напряжены извилины? Когда глупость следом рассказана, тогда и возникает усмешка, но не от весёлости, а сугубо из жалости над потугами. Знать то должен был Сорокин, держа в напряжении. И забросить бы сие произведение в водоёмы мутные, дабы не напоминало, представителем какого мира человек является. А может оставить книгу на полке, пусть напоминает о сути вещей она.
(c) Trounin
(c) Trounin
December 25, 2018
O distopie scrisă de Sorokin nu poate fi decât o critică acidă la adresa stilului de conducere de la Kremlin. Pompos, chiar imperial, plin de reguli scrise și nescrise, cu o ierarhie stranie, în care călăul este un personaj deopotrivă admirat și temut, în care artiștii zilei sunt zei de facto. Lumea creată de Sorokin deși bizară devine credibilă pe măsură ce parcurgi capitolele cărții. Are o logică internă, bazată pe amănunte, pe detalii, pe caractere, care te înfricoșează în final prin realismul său. Sorokin deconstruiește societate rusă și o reconstruiește întorcând-o pe dos, sau, poate, arătându-i adevărata față. Și nu numai a Rusiei. A noastră, a tuturor.
September 10, 2022
Fantastisks risinājums distopijas papildināšanai - stāstu krājums, kas ar īsām dzīves ainiņām visdažādāko cilvēku dzīvē ļauj vairāk iepazīt День опричника uzbūvēto pasauli. Tas nav punkts uz i, bet veseli 15 - iiiiiiiiiiiiiii
P.S. Man ir jauns autors, par ko fanot!
P.S. Man ir jauns autors, par ko fanot!
December 22, 2025
+ me ha flipado la manera ultra cinematográfica de escribir de sorokin, la ambientación rusa me lo da todo y el primer relato debería ser el comienzo de una novela de 400pags
- no sabía que iba a ser un libro de relatos #mejode, esto debería ser una serie de hbo
- no sabía que iba a ser un libro de relatos #mejode, esto debería ser una serie de hbo
July 19, 2021
Говно унылое по сравнению с другими его книгами но в целом норм
Отправлю-ка я эту книжку одному любителю снобистской литературы пусть познает настоящую русскую культуру
Отправлю-ка я эту книжку одному любителю снобистской литературы пусть познает настоящую русскую культуру
November 14, 2023
Неожиданно понравилась. Маленькие рассказы. Напомнило и Пелевина, сарказм,простота. Хорошо пишет.
August 21, 2021
A sequel to Day of the Oprichnik, but different in many ways. It is a collection of short stories, all in the same dystopian Russian future, connected to each other by a sugar-made copy of Kremlin. The symbolic sugar-white Kremlin rules over Russia that is in decay. The book shows it through the different stories and people.
It is easy to read but not as interesting as Day of the Oprichink. Some stories are pretty good, though.
It is easy to read but not as interesting as Day of the Oprichink. Some stories are pretty good, though.
October 20, 2025
This collection of 15 linked stories is not as entertaining as Day of the Oprichnik. It’s a follow up of a sort, taking place in the same time period, though not a sequel. It’s fifteen chapters, or stories, are of different situations and different characters, but with a recurring item from the title, an exact copy of the snow-white Kremlin, with its towers and gates, made entirely out of sugar, the Russian sovereign’s gift on Christmas Eve.
The enjoyment in reading DotO was in its dark humour; there are some really dark parts to the story. Here, if anything, there is more terror, but less humour, and the blend doesn’t work so well.
The enjoyment in reading DotO was in its dark humour; there are some really dark parts to the story. Here, if anything, there is more terror, but less humour, and the blend doesn’t work so well.
Read
January 12, 2014Despre bolile grave ale copilăriei nu-mi amintesc prea multe. Pe parcursul căutărilor mele de-a-ndăratelea, totul e învăluit într-o pâclă incertă, în care, la răstimpuri, se ivesc spărturi cu margini diluate, asemenea unor fotografii de demult.
Dacă mă opresc să privesc de cealaltă parte, tabloul se animă instantaneu și mă absoarbe în această realitate paralelă a trecutului meu, în care durerea injecţiilor cu gentamicină în poponeţ își face loc în tot corpul, în care tamponările cu albastru de metilen îmi desfundă nasul instantaneu, dar mai ales, în care tot soiul de hapuri nenumite par să-mi strepezească întreaga fiinţă, producând două efecte simultane și contradictorii: tot ceea ce bagi în gură după aceea ţi se pare o binecuvântare și, în același timp, totul păstrează o nuanţă amăruie, insidioasă. Aceeași senzaţie o ai și când citești Kremlinul de zahăr, al lui Vladimir Sorokin. (continuarea recenziei: http://bookaholic.ro/fie-el-si-de-zah...)
Dacă mă opresc să privesc de cealaltă parte, tabloul se animă instantaneu și mă absoarbe în această realitate paralelă a trecutului meu, în care durerea injecţiilor cu gentamicină în poponeţ își face loc în tot corpul, în care tamponările cu albastru de metilen îmi desfundă nasul instantaneu, dar mai ales, în care tot soiul de hapuri nenumite par să-mi strepezească întreaga fiinţă, producând două efecte simultane și contradictorii: tot ceea ce bagi în gură după aceea ţi se pare o binecuvântare și, în același timp, totul păstrează o nuanţă amăruie, insidioasă. Aceeași senzaţie o ai și când citești Kremlinul de zahăr, al lui Vladimir Sorokin. (continuarea recenziei: http://bookaholic.ro/fie-el-si-de-zah...)
March 16, 2021
Книга состоит из 15 рассказов, самыми интересными мне показались "Марфушина радость", "Кочерга", "Петрушка", "Письмо" и "Underground".
Владимир Сорокин, конечно, мастерски использует родной язык, благодаря чему сам процесс перемещения по тексту его рассказов становится самостоятельным и увлекательным действием.
Содержание же написанного отправляет тебя в более или менее близкую, но всегда очень знакомую (иногда чуть ли не подсознательно) отечественную действительность. Это вызывает какую-то очень своеобразную смесь эмоций. Остановлюсь, пожалуй, на этом. И не буду делать никаких выводов или двигать эту мысль дальше.
Обязательно почитаю и другие книги автора.
Владимир Сорокин, конечно, мастерски использует родной язык, благодаря чему сам процесс перемещения по тексту его рассказов становится самостоятельным и увлекательным действием.
Содержание же написанного отправляет тебя в более или менее близкую, но всегда очень знакомую (иногда чуть ли не подсознательно) отечественную действительность. Это вызывает какую-то очень своеобразную смесь эмоций. Остановлюсь, пожалуй, на этом. И не буду делать никаких выводов или двигать эту мысль дальше.
Обязательно почитаю и другие книги автора.
January 14, 2016
Продолжение цыганочки со стилистическими выходами. Диапазон выходов широк, но не безграничен: святочный рассказ, советский производственный соцреализм, натурализм народнической школы, мамлеевская хтонь, хармсовский абсурд, массовая беллетристика столетней выдержки (включая ее кривые обороты), есть даже подмигиванья и тычки локтями а-ля пелевин. Ну, с этим пусть литературоведы разбираются. Прогностическая сила тоже, конечно, наличествует.
Displaying 1 - 30 of 102 reviews