الفقر ليس جريمة

by Aleksandr Ostrovsky, الكسندر أستروفسكي, الشريف خاطر (Translator)

The tone of Poverty Is No Crime (1854), written only four years after A Family Affair, is in sharp contrast with that of its predecessor. In the earlier play Ostrovsky had adopted a satiric tone that proved him a worthy disciple of Gogol, the great founder of Russian realism. Not one lovable character appears in that gloomy picture of merchant life in Moscow; even the old mother repels us by her stupidity more than she attracts us by her kindliness. No ray of light penetrates the "realm of darkness" -- to borrow a famous phrase from a Russian critic -- conjured up before us by the young dramatist. In Poverty Is No Crime we see the other side of the medal. Ostrovsky had now been affected by the Slavophile school of writers and thinkers, who found in the traditions of Russian society treasures of kindliness and love that they contrasted with the superficial glitter of Western civilization. Life in Russia is varied as elsewhere, and Ostrovsky could change his tone without doing violence to realistic truth. The tradesmen had not wholly lost the patriarchal charm of their peasant fathers. A poor apprentice is the hero of Poverty Is No Crime, and a wealthy manufacturer the villain of the piece. Good-heartedness is the touchstone by which Ostrovsky tries character, and this may be hidden beneath even a drunken and degraded exterior. The scapegrace, Lyubim Tortsov, has a sound Russian soul, and at the end of the play rouses his hard, grasping brother, who has been infatuated by a passion for aping foreign fashions, to his native Russian worth. Alexander Ostrovsky (1823-1886) was an early Russian Realist whose work led to the founding of the Moscow Arts Theatre and to the career of Stanislavsky. He has been acknowledged to be the greatest of the Russian dramatists.

Genres: Classics, Plays, Drama, Russia, Russian Literature, Fiction

Audiobook

First published January 25, 1854

About the author

Alexander Nikolayevich Ostrovsky. Russian playwright, generally considered the greatest representative of the Russian realistic period

See Cyrillic profile Александр Николаевич Островский here.

Reviews

[Illiterate · Rating 3 out of 5]

A fast-paced comedy in which love and song defeat greed.

[Manuel Alfonseca · Rating 3 out of 5]

ENGLISH: A good description of the tyranny of fathers and the guile of heartless tradesmen, fighting against the love of an innocent young couple in the nineteenth century Russia. The main character is lovely. The bad man is very properly named Kórshunov (Vulture). The deus ex machina is a drunk and degraded uncle of the young girl.

ESPAÑOL: Buena descripción de la tiranía de los padres y la astucia de los comerciantes desalmados, que luchan contra el amor de una joven pareja inocente en la Rusia del siglo XIX. El personaje principal es encantador. El malo se llama, muy apropiadamente, Kórshunov (Buitre). El deus ex machina es un tío de la joven, borracho y degradado.

[Bettie]

http://www.gutenberg.org/ebooks/10722

[Olga · Rating 4 out of 5]

Просто подборка цитат:

“Надень, говорит, чепчик!… Ведь что выдумает-то!… Прельщать, что ли, мне кого на старости, говорю, разные прелести делать! Тьфу!”

“Модное-то ваше да нынешнее, я говорю ему, каждый день меняется, а русской-то наш обычай испокон веку живет! Старики-то не глупей нас были.”

“Я тебя полюбила, так сама же тебе сказала. А теперь из воли родительской мне выходить не должно. На то есть воля батюшкина, чтоб я шла замуж. Должна я ему покориться, такая наша доля девичья. Так, знать, тому и быть должно, так уж оно заведено исстари. Не хочу я супротив отца идти, чтоб про меня люди не говорили да в пример не ставили. Хоть я, может быть, сердце свое надорвала через это, да по крайности я знаю, что я по закону живу, никто мне в глаза насмеяться не смеет.”

Я вот теперь сижу и думаю, сколько раз мне могут «в глаза насмеяться».

[Trounin · Rating 3 out of 5]

Нет, отказываться от намеченного курса Островский не собирался. Раз тема пользуется спросом, нужно продолжать рассматривать её с неослабевающим усилием. Если читателю нравилось, то должно понравиться и зрителю. Будет отлично видеть, когда пьеса ставится на театральной сцене раньше, нежели публикуется в журнале, либо выходит отдельным изданием. А ещё лучше, если зритель познакомится с сюжетом, тогда как читатель продолжит томиться в течение ряда месяцев, не имея возможности лично ознакомиться с историей. Александр того добился частично, чему примером комедия «Бедность не порок», она же «Гордым Бог противится».

(c) Trounin

[Ivan · Rating 2 out of 5]

Как же я не люблю пьесы. Отсутствие описания внутренних переживаний и мыслей героев в тексте выливается в абсолютно идиотские реплики, как итог - полнейшая кринжатина, герои несут фразы уровня школьной постановки колобка, меняют решение за секунду....краткость, конечно, - сестра таланта, но в погоне за этим благом не должен же страдать сюжет

название мемное, на этом, пожалуй, плюсы кончаются

[وائل المنعم · Rating 1 out of 5]

استروفسكي بشكل عام كاتب مسرحي متواضع، ولعل قيمته تاريخية اكثر منها فنية، فبناء مسرحياته تقليدي وويناقش قضاياه بشكل مباشر وتقليدي، وهذه المسرحية هي اقل الاعمال التي قراتها له بسبب جو الملل الذي يحيط بها مع ضعف بناء شخصياتها.

[Murooj · Rating 3 out of 5]

نعم، الجريمة أن تكون غنياً

[kiryarrr · Rating 5 out of 5]

let Ostrovskiy cook🙏🏻🙏🏻🙏🏻🙏🏻
i wish my homie Aleksandr Nikolayevich was the only thing in my ruslit curriculum

[Roman Zakharenkov · Rating 4 out of 5]

Книга, на мой взгляд, противопоставляет гордого богатого и добродушного бедного.
Островский с начала хотел назвать книгу "Гордым Бог противится" и в целом из двух названий можно понять, какую позицию занимает сам автор.

Пьеса интересная, напоминает о том, что важно, и, что бывает, если важным принебрегать.

Митя. Это я от скуки, по праздникам-с, стихотворения господина Кольцова переписываю.
Гордей Карпыч. Какие нежности при нашей бедности!
Митя. Собственно для образования своего занимаюсь, чтобы иметь понятие.
Гордей Карпыч. Образование! Знаешь ли ты, что такое образование?.. А еще туда же разговаривает! Ты бы вот сертучишко новенький сшил! Ведь к нам наверх ходишь, гости бывают... срам! Куда деньги-то деваешь?
Митя. Маменьке посылаю, потому она в старости, ей негде взять.
Гордей Карпыч. Матери посылаешь! Ты себя-то бы образил прежде; матери-то не бог знает что нужно, не в роскоши воспитана, чай, сама хлевы затворяла.
Митя. Уж пущай же лучше я буду терпеть, да маменька по крайности ни в чем не нуждается.