Дотошный, последовательный рассказ об отношениях Мандельштама и Сталина, Бродского и Брежнева, где вся суть кроется не в стихах, а в датах и посланных и непосланных директивах. Очень увлекательно и очень разочаровывающе - после этой книги не получается верить в Сталина, как в "читателя", в неравнодушную, хоть и безмерно жестокую власть, в Сталина как в Воланда. Все гораздо страшнее - тоталитарная власть беспринципна и поступает всегда так, как ей выгодно в моменте, и решает не судьбу "мастера", а вопросы субординации в ОГПУ. Никакого "знанья друг о друге/ предельно разных двух начал" не может быть, и единственный модус общения со злом может быть только "просительный" за тех, кому больно, кому нужна помощь. При этом книга Глеба Морева заставляет уважать попытки выстраивания внеиерархических отношения Поэта и Царя, как в случае с Пастернаком, который ставит настоящую поэзию выше 'мастерства", так и а случае с Бродским, который отгораживается от диссидентов. Бродского, очень чуждого для меня в плане поэзии, я по-новому увидела после пересказа истории с самолетчиками и приведенного в книге письма Брежневу.
Для меня эта книга о том, что легко судить со своей колокольни и требовать от искусства того, что тебе от него хочется, а от исторических людей безотказной верности почему-то именно твоим этическим принципам. Но такая последовательная работа, с выяснением всех тонкостей, всех сложностей, всех особенностей психологии, воззрения, момента - она необходима. Это про жизнь и про литературу.
Теперь очень хочется дочитать Тименчика про "Медный всадник" и прочитать Гаспарова про оду Мандельштама 1937 года.