Прочёл, что астрологи объявили неделю сновидений, и поскольку она закончится только завтра, спешу рассказать один из своих снов.
Начинается с того, что я умер и как нераскаянный грешник должен попасть в ад. Вход в преисподнюю находится на станции метро "Площадь Мужества". Являюсь туда, а там страшенная толпа народа, никого внутрь не пускают. Четыре эскалатора, все должны везти вниз, но ни один не работает. И я соображаю, что когда эскалаторы заработают, начнётся такое месилово, что жуть. Ни о каком индивидуальном подходе речи не будет. Я подхожу к одному из сотрудников (приличный молодой человек, никаких вторичных половых признаков, вроде рогов и копыт) и говорю, что раз уж меня определили в ад, то мне хотелось бы не затягивать это дело, а поскорей туда попасть. Молодой человек кивает и ведёт меня к дверям с надписью "Посторонним вход воспрещён". Мы долго спускаемся по каким-то лестницам и, наконец, оказываемся на кухне. Плиты, двадцатилитровые кастрюли и прочий инвентарь, причём, я знаю, что это не имеет отношения к пыткам, просто здесь готовят обед для чертей.
Провожатый мне объясняет, что грешники попадают в ад на эскалаторе, а при сходе с эскалатора их автоматически зарежут государственным ножом, а потом сортируют и начинают мучить. А поскольку я эскалатор миновал, то он сейчас меня зарежет и отведёт по назначению. Берёт он здоровенный колбасный нож и поясняет, что это и есть государственный нож.
А мне почему-то совсем не хочется быть зарезанным. И вот я выхватываю у молодого человека нож и... короче, зарезал я его. Потом звякнул большим ножом по маленькому разделочному ножику, так что теперь он стал государственным ножом, сунул ножик в карман и, как ни в чём не бывало, вышел из кухни.
Оказался на вокзале. Шум, гам, толкотня. Я знаю, что мне надо ехать во Львов, где находится мой круг ада, но я сажусь в совершенно другой поезд, идущий в Ташкент, хотя это круг ада куда более суровый, нежели Львовский. Сажусь в общем вагоне и смотрю в окошко.
Напротив сидит товарищ, который очень внимательно меня рассматривает. Потом спрашивает:
– Мы с вами прежде не встречались?
– Может быть, но я вас не помню.
– Вы случайно в университете не учились?
– Учился.
– Так я тебя знаю, ты Володька Витман!
– Нет, Владимир Витман это мой отец.
– Значит, он еще жив, а ты уже здесь... Непорядок.
И тут меня прорвало.
– А у вас, что, порядок? Шум, толкотня, в вагоне курят...
– Понимаешь, в чём дело, – начинает объяснять мой сосед, – какая-то сволочь украла государственный нож. Раньше было так: с утра всех разом государственным ножом зарежут и начинают мучить, а теперь что? Черти бастуют, грешники под пытки не даются, никакого порядка. Но ничего, когда этого гада найдут, мало ему не покажется.
Я сижу, молчу, государственный нож лежит в нагрудном кармане.