“Когда рыжеволосый Самозванец
Тебя схватил — ты не согнула плеч.
Где спесь твоя, княгинюшка? — Румянец,
Красавица? — Разумница, — где речь?

Как Пётр-Царь, презрев закон сыновний,
Позарился на голову твою —
Боярыней Морозовой на дровнях
Ты отвечала Русскому Царю.

Не позабыли огненного пойла
Буонапарта хладные уста.
Не в первый раз в твоих соборах — стойла.
Всё вынесут кремлёвские бока.

9 декабря 1917



When the red-haired impostor, fell Dmitri,
laid hold of you, you did not bow the knee.
Where is your pride, my princess? - Where, my beauty?
The rosy cheeks? the voice once wise and free?

And when Tsar Peter, coveting your beauty,
made to ride roughshod over filial law -
Morozova showed you the path of duty:
she was your answer to the Russian Tsar.

And Bonaparte's cold lips cannot forget still
The fiery draught you set before him then.
Once more now your cathedrals serve for stables.
The Kremlin's flanks will soldier to the end.”