Sign in with Facebook
Zinaida Gippius’s Followers (29)
Zinaida Gippius
Born
in Belyov, Russian Federation
November 08, 1869
Died
September 09, 1945
Genre
|
Живые лица
by
—
published
1984
—
6 editions
|
|
|
Дневники
—
published
1917
—
7 editions
|
|
|
Selected works of Zinaida Hippius
by
—
published
1973
—
2 editions
|
|
|
Петербургски дневници
—
published
1929
—
5 editions
|
|
|
Een alledaagse gebeurtenis
|
|
|
Синяя книга. Петербургский дневник. 1914-1918
by |
|
|
Стихи
by |
|
|
|
The Sacred Blood
—
published
1901
—
4 editions
|
|
|
L'eterno femminino
|
|
|
|
Черная тетрадь Зинаиды Гиппиус
by |
|
“
The Wedding Ring
Although the lamp was out, above its darkness
I saw the bright reflection of a flame.
My soul is bare, stripped to the purest bareness;
It has escaped, transcended all its bounds.
A man, I held desire my dearest treasure.
but I give it, myself, my sacred pain,
my prayers, my ecstasies - all these, O Father,
I give with love to You, most loving one.
And so the hour of limitless surrender
enclosed me in a cloak of flames like wings;
empowered me with the power of Your commandment,
and clothed me in Your holy veil of fire.
So let me stretch my hand out to my brother;
I look in the Face of You, the Fount of Life,
and in the radiance of transfigured torture
I bear my cross, light as a wedding ring.”
―
Although the lamp was out, above its darkness
I saw the bright reflection of a flame.
My soul is bare, stripped to the purest bareness;
It has escaped, transcended all its bounds.
A man, I held desire my dearest treasure.
but I give it, myself, my sacred pain,
my prayers, my ecstasies - all these, O Father,
I give with love to You, most loving one.
And so the hour of limitless surrender
enclosed me in a cloak of flames like wings;
empowered me with the power of Your commandment,
and clothed me in Your holy veil of fire.
So let me stretch my hand out to my brother;
I look in the Face of You, the Fount of Life,
and in the radiance of transfigured torture
I bear my cross, light as a wedding ring.”
―
“
Швея
Уж третий день ни с кем не говорю...
А мысли — жадные и злые.
Болит спина; куда ни посмотрю —
Повсюду пятна голубые.
Церковный колокол гудел; умолк;
Я всё наедине с собою.
Скрипит и гнется жарко-алый шелк
Под неумелою иглою.
На всех явлениях лежит печать.
Одно с другим как будто слито.
Приняв одно — стараюсь угадать
За ним другое, — то, что скрыто.
И этот шелк мне кажется — Огнем.
И вот уж не огнем — а Кровью.
А кровь — лишь знак того, что мы зовем
На бедном языке — Любовью.
Любовь — лишь звук... Но в этот поздний час
Того, что дальше, — не открою.
Нет, не огонь, не кровь... а лишь атлас
Скрипит под робкою иглою.
The Seamstress
For two days I have not said a word...
Spiteful thoughts gnaw me.
My back hurts; wherever I look
blue spots are floating.
The church bell booms out for a while,
then stops. I am left to myself. The scarlet silk squeaks and slips
as it suffers my hesitant stitches.
All things flow into each other,
but each has a mark of its own;
I fasten on objects, and wonder
What may lie hidden beyond.
The silk flares up in flames,
then turns to a pool of blood;
'love' is our paltry word
for the blood language cannot name.
'Love' is a meaningless sound...
But I shall see no more now, it is late:
Not fire or blood, but silk
suffers my hesitant stitches”
―
Уж третий день ни с кем не говорю...
А мысли — жадные и злые.
Болит спина; куда ни посмотрю —
Повсюду пятна голубые.
Церковный колокол гудел; умолк;
Я всё наедине с собою.
Скрипит и гнется жарко-алый шелк
Под неумелою иглою.
На всех явлениях лежит печать.
Одно с другим как будто слито.
Приняв одно — стараюсь угадать
За ним другое, — то, что скрыто.
И этот шелк мне кажется — Огнем.
И вот уж не огнем — а Кровью.
А кровь — лишь знак того, что мы зовем
На бедном языке — Любовью.
Любовь — лишь звук... Но в этот поздний час
Того, что дальше, — не открою.
Нет, не огонь, не кровь... а лишь атлас
Скрипит под робкою иглою.
The Seamstress
For two days I have not said a word...
Spiteful thoughts gnaw me.
My back hurts; wherever I look
blue spots are floating.
The church bell booms out for a while,
then stops. I am left to myself. The scarlet silk squeaks and slips
as it suffers my hesitant stitches.
All things flow into each other,
but each has a mark of its own;
I fasten on objects, and wonder
What may lie hidden beyond.
The silk flares up in flames,
then turns to a pool of blood;
'love' is our paltry word
for the blood language cannot name.
'Love' is a meaningless sound...
But I shall see no more now, it is late:
Not fire or blood, but silk
suffers my hesitant stitches”
―
Topics Mentioning This Author
| topics | posts | views | last activity | |
|---|---|---|---|---|
Goodreads Librari...:
Book issues (mostly Russian editions)
|
956 | 431 | Jun 03, 2020 09:26AM | |
|
Goodreads Librari...:
(СOMPLETE) Clean up NAMES only
|
1031 | 1615 | Nov 20, 2023 01:11AM |
