С недавних пор у меня появилось в Петербурге ещё одна точка притяжения, ещё один якорь, связывающий с нашей землёй. Всякий раз, когда оказываюсь на берегах Невы, вместе с мамой мы отправляемся на Смоленское кладбище, где похоронен мой отец — в этом августе исполнится уже три года. И потому, если бы не уже традиционная встреча с читателями в "Буквоеде" на Невском, приезд носил бы для меня неизбежно-печальный оттенок.

Папа ушел слишком рано, сгорев в две недели от достаточно редкой формы рака. Жизнелюб и охотник, исходивший Карелию, Новгородчину, Псковщину, Приполярный Урал, Алтай и Саяны. Доктор наук. Душа компании. Как-то так получилось, что в кругу друзей — а дружили они всю жизнь, со школьной и студенческой скамей — его звали Капитаном. Это же высечено и на его могиле. Я — в какой-то степени — унаследовал прозвание.

Папа был первым читателем "Кольца Тьмы". Именно он вручил мне только что вышедших детгизовских "Хранителей", чем, наверное, навсегда определил мой жизненный путь.

Приезжая в Питер, я всегда иду на папину могилу.
И ещё я всегда иду в "Буквоед", где ждут многие десятки читателей. Очень рад был видеть там и ветеранов, и совсем молодых. Питерские встречи отличаются от московских — домашнее как-то, обстоятельнее. Можно потратить больше времени на вопросы-ответы. Поговорить почти с каждым гостем.

От отеческих гробов — к новой надежде. От печальной сосредоточенности, когда стоишь подле отцовской могилы — к неподдельному интересу читательской гвардии, когда понимаешь, что писал всё-таки не зря. Этот контраст — как разница потенциалов. Приводит в движение, даёт энергию.

Спасибо тебе, папа. Ты и оттуда помогаешь мне.
Спасибо вам, дорогие мои читатели. Вы успешно помогаете отражать натиски неизбежной меланхолии.
:)
Ну и фото. "Горизонт завален" (с), но я и не фотограф.