Andrei Hunt

“У меня в Москве — купола горят!
У меня в Москве — колокола звонят!
И гробницы в ряд у меня стоят, —
В них царицы спят, и цари.

И не знаешь ты, что зарёй в Кремле
Легче дышится — чем на всей земле!
И не знаешь ты, что зарёй в Кремле
Я молюсь тебе — до зари!

И проходишь ты над своей Невой
О ту пору, как над рекой-Москвой
Я стою с опущенной головой,
И слипаются фонари.

Всей бессонницей я тебя люблю,
Всей бессонницей я тебе внемлю —
О ту пору, как по всему Кремлю
Просыпаются звонари…

Но моя река — да с твоей рекой,
Но моя рука — да с твоей рукой
Не сойдутся, Радость моя, доколь
Не догонит заря — зари.

7 мая 1916

At home in Moscow - where the domes are burning,
at home in Moscow - in the sound of bells,
where I live the tombs - in their rows are standing
and in them Tsaritsas - are asleep and tsars.

And you don't know how - at dawn the Kremlin is
the easiest place to - breathe in the whole wide earth
and you don't know when - dawn reaches the Kremlin
I pray to you until - the next day comes

and I go with you - by your river Neva
even while beside - the Moscow river
I am standing here - with my head lowered
and the line of street lights - sticks fast together.

With my insomnia - I love you wholly.
With my insomnia - I listen for you,
just at the hour throughout - the Kremlin, men
who ring the bells - begin to waken,

Still my river - and your river
still my hand - and your hand
will never join, or not until
one dawn catches up another dawning.”
― Marina Tsvetaeva, Selected Poems