Отдел Quotes

“Его всегда поражала деятельность ребятни на детской площадке. В ней не было смысла, делать среди деревянных домиков, горок и наклоненной временем шведской стенки было нечего, но дети находили, чем заняться, — и потому казались компанией сумасшедших, видящих то, чего нет, или кататонически застопоренных каким-либо занятием, вроде сосредоточенного копания снега лопаткой, бе́га по кругу и однообразных пинков в веранду. Когда выяснилось, что Игорь забирает сына пораньше, все дети замолчали и стали смотреть на них с сыном, как зомби, прервавшие свои разброд и шатание в ответ на подозрительный звук человеческого кашля.”
― Алексей Сальников, Отдел

“На этой утешительной лжи, в принципе, наверно, всегда все и держалось. Даже когда на Земле были одни только люди, лишь этот обман и самообман могли склеить вместе верующих в одних богов и других, удерживать вместе семьи. Лишь иллюзии позволяли верить, что все еще не так плохо, когда наступали трудные и даже отчаянные времена.”
― Aleksei Salnikov, Отдел

“Вот были раньше касты правителей, жрецов, крестьян, и сейчас то же самое. Как жрецы раньше ходили с умным видом, с книжками какими-то, делали вид, что чтото знают, хотя ни хера не знали, так и теперь ходят, чтобы жертвоприношения оправдать. Тайна твоя такой же пшик, бля, как и то, что нам Эсэс сообщил. Все эти мудаки в дорогих костюмах и с серьезными харями потому и серьезны, что все их дело – очередному каменному изваянию прислуживать, просто оно сейчас по-другому называется, а польза от этого или случайная, или вовсе ее нет.”
― Aleksei Salnikov, Отдел

“– У меня тоже была постная рожа, хотя не сказать, что сильно был не рад тому, что лавочка закрывается, – пошутил Игорь. – У тебя рожа всегда постная, знаешь, – поддел его Молодой. – У тебя какието, видно, незаметные другим градации постности, которыми, ты думаешь, передаешь на лице какие-то эмоции, но другим не особо видно, знаешь.”
― Aleksei Salnikov, Отдел

“Что уж говорить о разумных существах. Они бы нас раскатали по бетону. – Да ладно, разумные, нас и безмозглые уделать могут, – нашелся Фил, – ты о том же гриппе забыл. Если он во что-нибудь мутирует смертельное, хотя он и так бывает смертелен, мощная штука может получиться. А вот зомби-апокалипсис меня никогда не пугал, даже в детстве. Может, потому что я в деревне вырос и всякой дохлятины в детстве насмотрелся.”
― Aleksei Salnikov, Отдел

“– Вы бы хоть скрывали, что смотрите дома, – сказал Игорь. – Тут и так царит не совсем здоровая атмосфера, а вы еще ее паранойей разбавляете. Вас кто учил с персоналом работать? Явно вы курсы повышения квалификации лет тридцать не посещали.”
― Aleksei Salnikov, Отдел

“Художник засуетился, это было тем более удивительно, что он не двигался с места, но производил впечатление человека засуетившегося, как кот, пойманный над колбасой; у него как-то по-особенному забегали глаза, и пальцы, сжимавшие верхний край картины, стали напоминать пальцы не художника, но пианиста, готовящегося заиграть что-нибудь шустрое из Моцарта. Без слов стало понятно, что художник согласен.”
― Aleksei Salnikov, Отдел

“Выбрала бы любовника поумнее, до сих пор бы мне голову дурила, если бы хотела. Только одного не понимаю, вы ведь меньше месяца встречаетесь, как вы так быстро сойтись успели? – Ну, это уж не твое дело, – рассудила жена. – Ладно, – сказал Игорь, – не мое – так не мое, что тут скажешь. Если захочешь вернуться – буду ждать какое-то время. Смотри только, не опоздай. А то вернешься, а я уже и замки сменил, и ориентацию. – Да ну тебя, – сказала жена и бросила трубку. Игорь подумал, что его нынешняя жизнь без семьи будет, и правда, напоминать этакий гей-кружок с уклоном в убийства.”
― Aleksei Salnikov, Отдел

“Обидно, что я так не пью, чтобы в запой уйти, а ведь это было бы самое подходящее сейча.”
― Aleksei Salnikov, Отдел

“Но за то, что ты Молодого заставил жопу от кресла оторвать, – честь тебе и хвала. Я ведь раньше в военкомате работал, поэтому мне его морда призывного возраста покоя не дает. Мы с ним как кошка с собакой по чисто биологическим причинам.”
― Aleksei Salnikov, Отдел

“Он же тебе сказал: деньги, гранты, премии, конкурсы, призы – не трогать, иначе тут не только художники в округе заведутся, но еще литераторы всяких местных мастей, кинематографисты.
Молодой скептически усмехнулся.
– А ты думал, если у нас тут надписи «Голливуд» нет на склоне какой-нибудь горы, то и кинематографистов нет? У нас тут союз документалистов есть, и союз молодых кинематографистов, который захочет поучаствовать в демонстрации своей альтернативной одаренности. И союз графиков и союз живописцев, причем это четыре союза, если ты хочешь знать. Союз графиков России и союз российских графиков, по той же схеме живописцы организованы. И если эта кодла попрет сюда, а она попрет, то мало не покажется.”
― Aleksei Salnikov, Отдел

“– Ну понятно, что дорогие, можно было сообразить, – немного раздраженно заметил Сергей Сергеевич. – Олег подогнал, чтобы Саня посветил ими у него под носом. Мы еще спорткар под шлагбаум приволокли трактором. Красный. Так что в журналисте классовая ненависть разгоралась только так. – Ага, – вступил Игорь, – только курить надо было не «Бонд» и зажигать его не зажигалкой «Федор». – С этим как раз все нормально, – тут же успокоил Серегей Сергеевич. – Да, – встрял Молодой, – Олег сказал, что я все же не бандюган какой, я как бы бунтующий молодой человек. Хотели трубку мне дать, но это слишком уж мощный уклон в хипстоту. Трубка, очки в толстой оправе, шарфик, айфон – и все в кредит. Это с образом не вязалось.”
― Aleksei Salnikov, Отдел

“– Вы путаете техническую развитость и культурную, – сказал Молодой. – У китайцев были фарфор, компас и порох, так и у нас сейчас есть космос, позиции в котором мы стремительно теряем. Если цепляться только за космос и за победу в войне, которая была совершена вовсе не Россией, а страной со все же немного другим названием, к которой мы имеем уже довольно-таки опосредованное отношение, то ничего хорошего из этого не выйдет. Не нужно спрашивать, что мы уже дали миру, нужно спрашивать, что мы даем миру сейчас, кроме нефти, газа и диких туристов. А в данный момент мы не даем миру ничего. Может быть, техника еще как-то радует глаз в каких-нибудь аспектах, которые мне неизвестны. Но в культуре, помоему, царит абсолютно черная дыра. Есть несколько художников, картины которых покупают на Западе, но выглядят они как просто более успешные продавцы сувениров среди других торговцев сувенирами на африканском рынке масок и наконечников. Даже русский кинематограф, который все ругают, выглядит выигрышнее на фоне нашей живописи и графики, но и он, мягко говоря, не очень сенсационен.”
― Aleksei Salnikov, Отдел

“– Каких слов вы от меня ждете? – спросил Молодой. – Искусство – это всегда провокация, ну, может, и не всегда, но почти всегда, современное – провокация в девяноста девяти процентах случаев. Конечно, в городе станет чуть шумнее. Но я бы на вашем месте не особо надеялся. Для культурного шока нужна достаточно умная аудитория, которая покупается не только на пляски в церкви, а таковой не набрать в этой стране и восьми человек, я лично знаю пятерых, да и то это я с собой вместе посчитал.”
― Aleksei Salnikov, Отдел

“После этих слов Игорь ощутил тревогу. Ему стало несколько обидно, что в каком бы виде он ни представал перед государством, то в роли Павлика Морозова, то в роли верного клерка, все равно интересует он государство только как какой-то вечно подсудный элемент.”
― Aleksei Salnikov, Отдел

“Он чувствовал себя так, будто его стремительно прогнали через все позы канцелярской Камасутры, ощущение усталости во всех мышцах смешивалось с ощущением непонятного удовлетворения во всем организме.”
― Aleksei Salnikov, Отдел

“Он не понимал, что опять привело его сюда, под крыло этих людей, чьи корочки и звездочки на погонах что-то решают в судьбах других людей – без корочек, без звездочек или с количеством звездочек, соответствующих низшему рангу.”
― Aleksei Salnikov, Отдел